"Девочка в реакторе"
Шрифт:
Начало июня выдалось холодным. Ветер трепал полы шляпы, пытаясь сорвать ее и унести прочь. Деревья уже стояли в цвету, принося своим зеленым видом истинное наслаждение, трава становилась мягче, приятно щекоча открытые лодыжки, а по яркому синему небу плыли легкие на вид облака. Сергей снова прикурил сигарету и направился в чащобу, где за листвой укрывались фасады деревянных домов.
— Марина здесь давно не живет, уехала. — Когда он обошел домик, огороженный деревянным забором и не обнаружил каких-либо следов пребывания девушки, то обратился к ближайшим соседям. — Как Павел бабушку
— Спасибо. — Сергей развернулся и побрел в сторону остановки.
И где теперь, извольте спросить, ее искать? В Харькове? В многомиллионном городе? Ну ладно, не такой уж Харьков и многомиллионный, но далеко не маленький, чтобы отыскать в нем одного-единственного человека. Называется, ищем иголку в стоге сена…
Когда он увидел ее в палате радиологического отделения, то чуть не упал прямо в проходе. Красивая молодая девушка была похожа на высохшую мумию — бледные, обескровленные, губы, темные синяки под глазами, худой вид, светившиеся на солнце золотистые пряди поблекли и висели патлами по плечам.
Сергей прошел в палату и поставил авоську с апельсинами на тумбочку. Поставил рядом с кроватью стульчик, развернул его и сложил руки на спинку, пронзая пристальным взглядом осунувшееся личико молодой и цветущей женщины. В голове снова всплыли картинки из недалекого будущего: они сидели у костра, оставшись наедине, подбрасывали в огонь сухие мелкие веточки и молчали, думая каждый о своем.
— Твой муж так и не объявился?
Марина тяжело вздохнула.
— Он сидит дома, с детьми.
— Ты в этом уверена?
Она посмотрела на него в упор.
— А тебе не все ли равно?
— Слушай, если бы мне было б все равно, я б не сидел рядом с тобой.
Девушка хмыкнула и отвернулась.
— Ты просто по мне сохнешь.
Сергей приподнял бровь:
— Да ну?
— Я это давно заметила.
— Ну-у… — тут он усмехнулся и вдруг неожиданно тепло заулыбался, — скрывать не буду, есть такое. А что, я не человек, по-твоему, что ли? И знаешь, мне кажется, ты немного витаешь в облаках. “Мой Паша такой хороший!” И где теперь твой Паша?
— Дома, — улыбнулась и Марина.
— Я отобью тебя у твоего мужа. Клянусь! Иначе я с ума сойду, представляя, как чужие руки тебя ласкают…
— Да иди ты, дурачок!
Сергей тепло улыбнулся и положил подбородок на сложенные на спинке стула руки.
— Ей предстоит операция. Рак щитовидки.
— То есть, жить будет?
— Посмотрим! — врач развела руками.
Марина очнулась спустя пару суток. Приподнялась с постели, опершись руками об проваливающийся матрас, и, оглядевшись, заметила сидящего напротив мужчину, на устах которого играла задорная улыбка.
— Значит, твой горячо любимый муж улизнул, сверкая пятками? — уже на следующий день Сергей разливал гранатовый сок по стаканам, один из которых после протянул проснувшейся девушке.
Она скривилась.
— И?
— Да я вот сижу и думаю, — после недолгого молчания
— Ты сейчас к чему ведешь?
— Я? Ни к чему. Боже упаси!..
Марина фыркнула:
— Да говори уже, как есть!
— Ладно, сама напросилась. Я приглашаю тебя в свой дом. Раз уж ты у нас теперь свободная дама, то нам ничего не помешает построить более… кхм… жизненные отношения. Ну как тебе мое предложение?
— Ужасно. Такой ответ тебя устроит?
— Вы бы не могли огласить весь списочек ваших претензий?
— Могу. — Марина легла на живот и в упор взглянула на Сергея. — Я себе никогда не прощу, если брошу своих детей и возьмусь делать других. Понятно?
— А почему сразу делать? Можно же просто… ради здоровья…
— Ради здоровья вряд ли получится, тем более, что здоровья у меня больше нет.
— Так мы его поправим! В чем проблема-то?
Марина со вздохом закатила глаза и перевернулась на спину.
— А если серьезно, я не вижу проблемы жить вместе и одновременно искать твоих детей, — через минуту добавил Сергей, — одно другому не мешает, как говорится.
Марина тяжело вздохнула, отвернувшись к стене.
— Я поняла, тебя сложно переубедить.
Они едва переступили порог квартиры, как набросились друг на друга, одновременно целуясь и стаскивая друг с друга одежду. Им даже не пришло в голову, что матушка может быть дома! А значит — и застукать их за непотребством. Хотя вырвавшиеся наружу чувства сложно назвать пошлостью — Сергей первый заявил о своих намерениях, а Марина лишь позволила ему это сделать.
Сергей толкнул ногой дверь, освобождая проход в свою комнату. Его кровать стояла у самого окна, обычная кушетка, обтянутая холщовой тканью. После возвращения из Чернобыля он проводил на ней большую часть времени, слушая радио и опустошая холодильник, из-за чего получал от мамы. Теперь здесь творился жуткий бардак: вещи, отброшенные в сторону в порыве страсти, обувь, сумки, книги и еще какая-то ненужная мелочь.
Сергей машинально сбросил с рабочего стола на пол тетрадки и ручки и усадил полуголую подругу на столешницу. Уткнулся носом в ее грудь и вдохнул приятный, сладковатый, томный запах женского парфюма, окутавшего маленькую комнатку. Это был самый захватывающий момент в его жизни — почувствовать на своих сильных плечах стройные ножки, голые и такие гладкие! Их хотелось целовать и нежно гладить…
Марина все еще оставалась в бюстгальтере, когда Сергей овладел ею. Это произошло внезапно и одновременно ожидаемо: чувства продолжали рваться наружу, тела горели, кожа нестерпимо чесалась, а из сдавленного непреодолимым желанием горла вырывались стоны наслаждения и удовольствия.
— Пап, а это наша новая мама?
Сергей хлопнул дверцей холодильника и повернулся к маленькой девочке, державшей старого плюшевого мишку.
— Если ты будешь хорошо себя вести. — И он наградил Марину многозначительным взглядом. Она стояла в коридоре между кухней и прихожей, завернувшись в теплый мужской халат, сложив руки на груди, и следила за передвижениями своего нового любовника.