Девочка-война
Шрифт:
Мне крышка, если это очередная жестокая его игра.
Но, вопреки всему, контакт «Любимый» обратно на просто «Демид» я так и не сменила.
Глава 55
POV Агата
Спокойной ночи? Х-м-м...
Только вот сон все никак не шел, а сердце выламывало грудную клетку изнутри, его переполняли эмоции, во главе с надеждой на что-то чистое, светлое и настоящее.
Я в эмоциональном порыве откинула одеяло и подбежала к Его подарку, а потом протянула руку и вытащила
«Вот так же и я теперь весь твой»
Озноб прокатился по телу, а потом его разом затопило сумасшедшее тепло. Боже, пусть это будет правда! Прошу, умоляю.
Я изо всех сил зажмурилась и прислонила записку к своим губам. Что, если он не врал? Что, если писал это от всего сердца? Что, если это действительно так?
И вот уже душа почти запела от этого робкого намека на счастье, разглядела в непроглядной тьме лучик надежды на что-то больше, чем просто Он и Я. И хотелось плакать, только на этот раз уже не от горя, нет-нет.
Вот, во что ты превратил меня, Громов, в жалкую размазню!
Только с маленькой картонкой и его признанием я расстаться уже не смогла, утащила ее к себе в постель, положила под подушку, да так и уснула, не переставая надеяться и просить у высших сил для нас счастья. Глупая Агата.
А утро понедельника встретило меня свинцовыми тучами, нависшими над столицей и моросящим нечто, переходящим, то в снег, то в дождь. Но на душе было ясно и пели птицы. И собиралась сегодня я с особой тщательностью. Выбрала красивое шерстяное платье с расклешенной юбкой выше колена цвета спелой голубики и волосы собрала в замысловатую косу. Вот! Теперь можно и на занятия ехать.
Папа Веня уже хлопотал на кухне, одетый в рабочий костюм и, закинув галстук на плечо, потягивал кофе, следя за включенной мультиваркой.
– Завтракать будешь?
– услышала я его вопрос.
– Спасибо, но нет, - улыбнулась я ему и помотала головой.
– Вот и правильно, я считаю. За твою выходку я тебя бы вообще на хлеб и воду посадил, для стимуляции прилежного поведения.
– Пап, мне двадцать один, а не пятнадцать, - напомнила я ему и скривилась.
– Да хоть сорок восемь! Ты для меня всегда останешься маленькой девочкой, за которую я буду вечно переживать, - буркнул папа Веня и отхлебнул свой напиток.
– Ну я же извинилась, - выдохнула я.
– Ладно, проехали это. Ты готова? Можем выезжать?
– торопливо спросил родитель, поглядывая на наручные часы.
– Да, готова, - удрученно потянула я, поглядывая на свой молчащий телефон. Я все ждала от одного разрисованного мажора хотя бы какой-то весточки, но так и осталась ни с чем. Что ж, пора покупать губозакаточную машинку, Агата Вениаминовна.
– Тогда на выход, дочь, ать-два!
И я понуро поплелась в прихожую, где натянула на себя самый теплый пуховик из имеющего у меня арсенала, нахлобучила шерстяную шапку и шарфом замоталась от души. Теперь не до красоты. Наивная простодушная идиотка, что верит в небылицы, вот я кто! Вздохнула, покачала головой и выдала отцу:
– Я тебя на улице подожду. Ладно?
– надо бы мозги проветрить, решила я, да в себя
– Ладно, - согласно кивнул тот.
Но какого же было мое удивление, когда, выйдя на улицу, я почти нос к носу столкнулась с огромным черным Мерседесом, что стоял прямо напротив калитки, а к его боку прислонился невозможный Демид Громов.
– Доброе утро, Агата, - так заразительно улыбнулся мне парень, что я смутилась и отвела глаза.
– Доброе утро, Демид, - выдавила я из себя, чувствуя, как бешенными темпами расцветают райские сады внутри меня и как порхают по ним те самые пресловутые бабочки.
А он только подходит ко мне ближе и сгребает меня в охапку, приподнимая и целуя меня прямо в губы. Боже, как прекрасно! И в миг утро становится самым лучшим за всю мою жизнь, и непогода уже не пугает, и вообще все вокруг меня играет яркими красками. Магия, не иначе!
– Я так скучал по тебе, Малинка моя!
– и от его ласкового шепота в груди щемит так сладко, что и не описать.
– Правда?
– улыбаюсь я.
– Правда, - кивает он мне, - и еще, я думаю, что у нас есть проблема.
– Какая?
– в момент хмурю я брови.
– Ну, я не смогу ждать твоего решения месяц. Я скорее умру от тоски. Так что, разреши тебя хоть на учебу отвезти, неприступная ты моя, - и вновь его губы сводят меня с ума, скользя по моим так ласково и так трепетно.
Секунда тишины, а потом мой ответ тонет в зычном окрике моего родителя, что обращается к нам с изрядной долей сарказма в голосе:
– Папуля все видит, молодежь!
У меня от ужаса глаза ползут на лоб, а этот разрисованный засранец только залихватски улыбается, подмигивает мне, а потом поворачивается к моему отцу, выдавая приветствие:
– Доброе утро, Вениамин Иванович. Я Демид Громов и хотел бы подвезти вашу дочь до института, если вы, конечно, не против.
– Да уж знаю кто ты такой. И если Агата не против, то и я возражать не стану, - отвечает папа Веня и я благодарно ему улыбаюсь, а потом согласно киваю.
Сказать, что мне было в тот момент слегка неудобно - ничего не сказать. Но я все-таки села в прогретое тепло салона, а потом тут же потянула носом, узнавая знакомый терпкий запах и вопросительно поглядывая на парня, что уже занял свое место за рулем автомобиля.
– Это тебе, - протянул он мне стаканчик и я благодарно ему улыбнулась, - гранатовый пунш, я подумал, что в прошлый раз он тебе понравился. А в пакетике круассаны, самые лучшие в Москве, зуб даю! Налетай!
И мы ехали в институт, слушали музыку и за обе щеки уплетали чудесную выпечку. И где-то на очередном перекрестке Демид повернулся ко мне и долго на меня смотрел, а потом охрипшим голосом выдал:
– Ты такая красивая, Малинка моя! Как сон...
А потом неожиданно наклонился ко мне и впился в меня таким чувственным и страстным поцелуем, что меня в момент всю скрутило от жаркой молнии, что прошила мое тело. Ну вот и как тут устоять, ребята? Как держать лицо и марку, когда хочется только смотреть на него, млеть от его прикосновений и без конца твердить «да, да, да, да-а-а-а!!!»?