Девочка-война
Шрифт:
– Ага, - буквально выдавливаю я из себя, потому что сердце даже не колошматит в груди, оно гудит как трансформаторная будка, от слишком сильного волнения и смущения, - домой. Что-то я загостилась. Да и родители меня уже заждались.
Так, а где моя одежда?
И тут же я со всей силы впечаталась лицом в открытую ладонь. Боги, за что мне это все? И новая волна адского стыда накрыла меня с головой, при воспоминании, как Демид вчера раздевал меня, а потом наглаживал почти голую, в одних микроскопических кружевных труселях, которые толком и не скрывали ничего!
Решительно
– А тебе не кажется, что сначала нам не мешало бы поговорить?
– Нет, мне не кажется, - это все на что меня хватило.
И тут же с силой выдернула свою руку из его жесткого хвата, бросаясь и хватая в охапку платье с колготками. Но стоило мне только повернуться, чтобы прямоходом двинуть в ванную комнату для переодевания, как я почти носом уперлась в голую грудь Громова.
– А мне кажется, что надо, - и он медленно разводит мои руки в стороны, отбирая у меня мои жалкие пожитки.
В одних боксерах стоит, ребята! Красивый как Бог! Все эти его мускулы и татуировки.. .Ну, так нечестно!
И вот где-то тут меня бомбануло! Потому что злость всегда бывает лучше таких деструктивных чувств, как смущение и эта распроклятая любовь.
– О, я не ослышалась, Демид? Тебя на разговоры потянуло? Ты больше месяца от меня шарахался как от прокаженной, а теперь вдруг снизошел до бесед задушевных?
– я цедила свой яд, хотя мне и было больно признавать, что его игнор меня так сильно ранил. А плевать!
– Не ослышалась, - припечатал он меня и сделал шаг навстречу, а я тут же отступила, хотя и делать это было особо некуда.
– Знаешь, что, Демид?
– Что?
– Пошел ты знаешь куда?
– В баню?
– улыбнулся он одними губами и сделал еще один шаг ко мне.
– В жопу!
– О, Малинка моя, ты такая.
– Великолепная?
– Великодушная!
О, с меня хватит! Он опять играет со мной в свои жестокие игры. Я пас! И я подныриваю под его руку, которой он уже уперся в стену с одной стороны от моего лица, и фактически бегу на выход. Да гори оно все синим пламенем! Я готова в одних трусах и его футболке отправится домой только не терпеть это все.
– Опять сбегаешь?
– эти слова как нож в спину.
– Я?
– я поворачиваюсь и в шоке смотрю на него, - Я опять сбегаю?
– а дальше Остапа понесло, - Да это ты от меня месяц морозился, даже в сторону мою не смотрел!
– Смотрел! Я тебе больше скажу - я кроме тебя вообще и не видел ничего!
– он рубанул рукой в воздухе, и я чуть было не потеряла суть разговора, засмотревшись на его великолепные восемь кубиков пресса и боксеры, что так ладно обтянули все стратегически важные места. Черт! Агата, прием! Как слышно?
– Ага, так смотрел, что даже с днем рождения меня не поздравил!
– и эти слова вырвались из меня почти с жалобным всхлипом, потому что до сих пор мне было
– Да поздравил я тебя, Малинка моя! Медведь этот двухметровый и цветы, думаешь от кого были?
– и глаза его умоляли поверить ему, понять и простить. А вот фигушки!
– Ничего я уже не думаю! Я из-за тебя Илью бросила, на той же неделе, как ты меня в машине.. .а ты.
Все, сейчас я начну рыдать и тогда пиши «пропало».
– Я просто ждал, когда ты сделаешь свой выбор!
– О, что серьезно? Месяц ждал? Странно как паутиной не покрылся!
– Согласен, я немного переборщил, - виновато отвел он взгляд в сторону, - но если бы я опять начал твои пороги обивать, то ты бы снова меня с грязью смешала, а потом бы чисто на зло мне продолжила гулять со своим Илюшей пока бы я от ревности окончательно не спятил!
– Как это трогательно!
– всплеснула я руками и скривилась, - Погоди немного, сейчас я начну тебе сочувствовать! Вот сразу как прокляну, так и начну!
– За что, Малинка моя?
– За то, что ты немного переборщил!
– последние слова я просто выплевывала из себя.
Уму непостижимо! Значит он все это время был в курсе моих к нему чувств и просто ставил свои жестокие опыты и эксперименты, добиваясь от меня полной и безоговорочной капитуляции. Пока я слезы по нему лила, этот коварный интриган просто выжидал пока я тупо дойду до ручки. И добился-таки своего!
– Агата, - так нежно и ласково потянул он и шагнул ближе, что мое глупое сердце тут же дрогнуло. Ну ничего-ничего, пусть дрожит, а мозги-то пока еще у меня не скисли. Еще повоюем! Но сначала...
– Пожалуйста, Дём, оденься, а?
– я почти взмолилась, не замечая, как тепло, почти по-домашнему назвала его и то, какая улыбка появилась на лице Громова после моего такого обращения.
– А что не так?
– и еще один шаг в мою сторону с самодовольной ухмылкой на губах. О, этот засранец прекрасно знал, что древнегреческие боги рядом с ним просто бы тихо рыдали в сторонке, нервно грызя ногти. Что уж до меня? Чума!
– Демид!
– все же смущенно потупила я глаза.
Еще шаг ко мне, а потом я неожиданно вскрикнула, потому что расстояние между нами сократилось до нельзя и Громов, подхватив меня под попу, резко двинул вперед и усадил на комод, стоящий за моей спиной. А сам вклинился между моих ног и футболка его, что до этого казалась приличной по длине, вдруг задралась до безобразия.
– Агата, - он почти рычал, приподнимая мою голову за подбородок, - давай не будем махать шашками, ладно? Давай поступим так: ты сходишь все-таки в душ, а я пока приготовлю нам завтрак, а потом, если ты захочешь, я отвезу тебя домой. А если не захочешь, то мы останемся здесь, вместе, ты и я. И может быть ты выслушаешь меня, а потом и сама захочешь сказать мне что-то. М-м, как тебе план? Рабочий?
Это был нечестный ход, потому что все вот эти слова сопровождались беспрерывными поцелуями в мою шею и нежным покусыванием мочки уха. Ну что я могла еще ему ответить? Так, где мои мозги?