Девочка-яд
Шрифт:
– И что, вы типа встречаетесь? – требовательно спрашивает Кирилл.
– Я не знаю, – стону в голос и кидаю на них боязливый взгляд через растопыренные пальцы.
– В смысле ты не знаешь? Ты его на каких условиях к себе подпустила-то вообще? – и глаза подруги округляются все больше и больше, а я только молчу и не знаю, что ответить.
– Да что ты хочешь от нее, сестра? Она ж вон вся перекрытая. Всё, влюбилась наша Яра, по самые помидоры вляпалась, – махнул на меня рукой друг и хмыкнул.
Я уже только согласно кивнула и с мольбой
– Давайте уже переведем тему, а? У вас тут, что за это время произошло, колитесь? – и тут же облегченно выдохнула, когда Анька увлеченно начала вещать про новую девушку своего брата, а еще про то, что отец все-таки позволил ей купить себе тот самый новый и крутой мотоцикл.
И время снова текло неторопливой рекой. Был и поход в деканат, где мне совершенно не к месту напомнили, что, оказывается, со следующего понедельника у меня начинается выездная практика.
– Как с семнадцатого? Так рано? – прислонила я руку к груди, – А отказаться нельзя?
– Довлатова, ты с дуба рухнула? Тебе уже и визу оформили и билеты купили, уже не говоря про остальные хлопоты. Кого мы на твое место так быстро найдем? Ты мне это брось! – журила меня заместитель декана.
А я что? Я ничего! Я не хотела больше никуда ехать, я хотела остаться здесь, рядом с Ним и гори все синим пламенем!
Сегодня среда, как что решить до понедельника? Уму непостижимо! А если к дяде Паше обратиться, может он что поможет переиграть? Черт!
А дальше наступила последняя пара и мысли мои сменили ориентиры. Всего пятнадцать минут до конца занятия и на телефон приходит сообщение от «Иннокентия». Да-да, я так и не переименовала его. Не знаю почему, не спрашивайте. Торопливо открываю мессенджер, а затем замираю. Новости не из приятных.
«Ясь, забрать тебя не получается. Тебе вызвать такси или ты с Евсеевыми?»
Огорчаюсь больше, чем ожидала, но все же заставляю себя ему ответить: «С ребятами. Что-то случилось?».
Иннокентий: «У отца в офисе засада».
И все. Больше ни слова до самого вечера.
Вот уже и ужин накрыт, и дядя Паша вернулся с работы. А Яна все нет. И кусок в горло не лезет, а мама и отчим уж больно странно поглядывают в мою сторону. Как дела вот спрашивают, а я только тупо выдаю из себя информацию.
– Мне по гранту практику выездную подтвердили в Китай, – голос звучит уныло, но мне уже все равно.
– Да, я знаю, мне еще до Нового года счет пришел на оплату билетов и твоего проживания в Чунцине. А тебе не говорили, просто все ждали, что ты сама нас обрадуешь. Молодец, Славка, мы со Светланой очень тобой гордимся, – выдал отчим и мама в ответ ему тоже что-то согласно залепетала.
Я же только, скрепя сердце, высидела до конца ужина и молча ушла к себе в комнату, чтобы там уже переварить вновь полученное от Яна сообщение.
«Я приболел. Останусь пока в городской квартире».
Вот так – словно раскаленный кинжал в сердце. Со всей силы. По самую рукоятку.
Глупая, наивная
Глава 63
POV Ярослава
Я знала, что это предлог, глупая отмазка, но все равно, в который раз, как глупая рыба, клюнула на его ржавый крючок. Уже тогда, где-то на глубине подсознания, я знала – он врет мне, но пальцы уже бегали по буквам виртуальной клавиатуры, складывая слово за словом в нужный мне вопрос.
«Может врача?»
Ответ приходится ждать почти полчаса, но он приходит. Отмашка. Как от назойливой мошки. Уйди, не мешай, ну сказали же. Чего непонятного?
«Не при смерти. Акклиматизация, наверное. Не волнуйся».
«Поправляйся», – печатаю я в ответ, но это сообщение так и остается не прочитанным. И этот факт не дает мне уснуть. Он, терзая душу, выпивает жизненные силы, а сомнения выгрызают в моих внутренностях километровые лабиринты, словно черви в сочном, наливном яблоке.
И телефон продолжает молчать утром, днем и вечером. И это его молчание наматывая мои мозги, как макароны на вилку. Больше нет лавы по венам. Там теперь течет концентрированная серная кислота. Мне хочется визжать, потому что страх уже истерзал меня на живую, нашептывая уставшему сознанию, что я его даже не теряю.
Все. Это уже свершившийся факт.
И это не просто подозрения с потолка. Потому что после пар я все-таки наступаю себе на горло и хладнокровно убиваю свою гордость. Открываю мессенджер, отрешенно замечая, что вчерашнее мое сообщение он все-таки прочитал, но ничего не ответил.
Ни слова.
Даже смайлика не прислал.
Тук-тук-тук…Печатаю я ему всего три слова: «Можно я приеду?».
Прикусываю нижнюю губу и смахиваю предательскую слезу. А сама молю Бога, чтобы он разрешил мне все и написал адрес своей городской квартиры. Но жестокий ответ не заставляет себя долго ждать.
Иннокентий: «Нет».
Рука дрогнула, и еще одна соленая капля сорвалась с ресниц.
Я: «Почему?»
Иннокентий: «Потому что я болен. Я наберу тебя позже».
И я еще пытаюсь убедить себя в том, что все мужчины, когда болеют, чуть ли не сразу завещание пишут. А еще сочиняю для него кучу оправданий – жар, бред, спутанное сознание. Черт, может он элементарно спит, а тут я со своими глупыми предложениями.
Вот только звонка нет, ни вечером, ни на следующий день. Телефон упорно молчит, не выдавая от него теперь даже сообщений. И за ужином в пятницу я чувствую себя до такой степени раздавленной, что только со второго раза могу понять, что мама и отчим что-то хотят услышать от меня. Вот только что? Поднимаю глаза и тупо смотрю на их озабоченные лица?
– Что? – глухо выдыхаю я и отворачиваюсь. Утыкаюсь в каминную полку, где стоит фотография дяди Паши и Демьяна в возрасте семи-восьми лет. Грудь почти до тошноты перехватывает спазмом, а по позвоночнику прокатывается волна липкой, всепоглощающей паники.