Девочки делают бизнес. Или как открыть свое дело и начать зарабатывать
Шрифт:
Красная от злости Альбина орала в зал, какая Наташка неблагодарная, в зале царило нездоровое оживление – бессловесный народ радовался. Чем больше ярилась Альбина, тем шире расцветали улыбки.
Когда Альбина выпустила пар, оказалось, что есть еще одна проштрафившаяся – медсестра Леся, которая чуть не угробила бабушку, перепутав дозировку сердечных гликозидов. Будь бабка послабее, умерла бы во время инъекции. Лесину провинность посчитали не такой фатальной, потому что ее мама работает начальником интересного главврачу учреждения, и решили перевести ее на освободившуюся вакансию массажиста. «Лесенька, ты
Нервничая, Оля почти сгрызла ноготь. Скоро родится малыш, если у него, как у многих младенцев, будут проблемы с мышечным тонусом, он получит направление на массаж к такой вот Лесе, которая не понимает разницу между двумя и ноль двумя миллилитрами. Впервые Оля обрадовалась тому, что закончила мед – во-первых, никто не загубит членов ее семьи, а во-вторых, можно выучиться на массаж, чтоб самой массировать ребенка. И, может быть, детей своих знакомых. Дать объявление на форуме для мамочек. А потом, может быть, и антицеллюлитный массаж освоить. И никогда больше не возвращаться в ненавистную поликлинику. Когда придет время выходить из декрета, устроиться куда-нибудь в салон или фитнес-клуб…
Только маму жалко. Она четыре года копила на то, чтобы пристроить дочь в медуниверситет. Оля отговаривала ее, уверяла, что поступит самостоятельно, но мама была непреклонной: «В тебе, Оленька, я не сомневаюсь, но везде такая коррупция!» В итоге Оля оказалась в престижном меде и даже некоторое время радовалась маминому достижению. «Некоторое время» – до первого похода в анатомичку, где происходило вскрытие толстой бабки-сердечницы.
Оля мужественно стояла в первых рядах и заставляла себя смотреть, как патологоанатом орудует пилой. Сперва в горле сделалось горячо, бросило в пот, затошнило. Когда организм понял, что хозяйка игнорирует его требования прекратить издевательства, то начал прерывисто выключать сознание.
«Если упаду, засмеют», – подумала Оля и велела себе держаться, вышла по стеночке на улицу и долго стояла, ухватившись за дерево, хотя перед глазами было черным-черно. Сколько она ни водила себя в морг, сколько ни смотрела на трупы, реакция была одна: как только нарушалась целостность человеческого тела, живого, мертвого – без разницы, ее начинало выключать. Досадная особенность закрыла одаренной студентке путь в хирургию и гинекологию, и Оля стала терапевтом.
Но даже тогда, в морге, она не чувствовала себя не на своем месте так, как сейчас. Сейчас Оля не просто догадывалась, а ощущала каждой клеточкой тела, что если останется в этом дурдоме еще хотя бы на год, то будет уничтожена и просто сгниет заживо. Переход в другое медучреждение ничего не изменит, потому что везде одно и то же.
Она ухватилась за мысль о массажных курсах, как тонущий в болоте за ивовую ветку.
Алена
ПРЕДЫСТОРИЯ
Сегодня приезжает Настя! Девочка-находчивость, девочка-праздник!
Три дня вместо отпросившейся Алены в кафе «Солоха» будет работать Юленька, здоровья ей, денежных клиентов и хороших чаевых! Три благословенных дня свободы, прогулок, ночных купаний и танцев до упаду! Что будет потом – важно, но не важнее, чем Настин приезд!
Прошлое лето они вместе бегали официантками и делили тяготы сезонной работы: ютились в лачуге на окраине, держали оборону
Планировалось несколько дней провести вдвоем, а ночью третьего дня приезжал Настин ухажер. Он привык жить красиво и на пассию не скупился. По его просьбе Алена подыскала номер в центре города недалеко от моря.
Если бы встречу устраивала Алена, а расходы оплачивались из ее бюджета, все было бы скромно, ехали бы на маршрутках. Но поскольку спонсировал любовник, то Настя возжелала такси, и чтоб Алена ехала прямо из дома – из Верхнего Юрта, с улицы Абовяна.
Забирать Настю следовало из аэропорта.
Рейс задерживался. Алена отпустила таксиста и отправилась в туалет в здании аэровокзала, где ей бывать не доводилось, потому что летать дорого, гораздо дешевле ехать на поезде, а еще лучше – на попутках, в этом году получилось вообще даром.
С ревом над головой пролетел самолет, и Алена невольно пригнулась. Запрокинув голову, она проводила глазами стальной корпус, позолоченный закатным солнцем.
В гулком помещении сновали отдыхающие – одиночки, пары, компании, семьи. Вот две девушки и парень, скинув огромные рюкзаки, склонились над картой. Вот молодая мама пытается утешить всхлипывающего малыша. Сразу видно, что загорелые и медленные, с сумками, набитыми сувенирами и вином, в характерных фуражках с якорями, едут домой, а бледные, грохоча чемоданами, спешат к солнцу. Мама говорила, что похолодало, в Туле опять дожди, а здесь тучи собираются только над горами и к морю не спускаются.
Алена ощущала себя девочкой из маршрутки и гнала мысли о том, что все видят самозванца из другого мира, но мысли эти возвращались. Казалось, что босоножки ECCO кричат, что они из секонд-хенда, и сумка тоже, а сарафан куплен прошлой осенью на распродаже.
Назло то ли себе, то ли этому дурацкому ощущению Алена медленно прохаживалась вдоль окон и витрин, рассматривала свое отражение и убеждала себя, что она – красотка, у нее есть вкус и умение так комбинировать дешевые вещи, чтоб они смотрелись элегантно. Природа наградила ее длинными ногами, сильными волосами темно-каштанового цвета с медным отливом, который не хотелось менять. Волосы не секлись и не выгорали, без проблем дорастали до ягодиц.
Когда Алена покинула аэровокзал, ей позвонила Настя.
Она ждала Алену возле выхода и выделялась из толпы белыми вязаными сапожками и кружевным белым зонтиком, контрастирующими с коротким черным платьем. Но что бы Настя ни надела, вещи ей не шли. Точнее, любая одежда выглядела на ней неестественно, Настя гораздо гармоничнее смотрелась бы голой. Даже посреди города, но лучше – посреди цветущего луга, окруженного березами. На голове – венок из васильков, отчего лучистые, чуть прищуренные глаза кажутся синими. Медные локоны змеятся по пышной груди. Не фея и не наяда – матерь богов, первобытная жаркая мощь женского начала.