Девственница мафиози
Шрифт:
— То же самое касается и тебя, Бускетта. — Вирга пристально посмотрел на меня, его узко посаженные глаза были похожи на черные шары.
— Вы просите невозможного, — сказал Раваццани. — И мы с Бускетта оба согласны, что этого не произойдет.
Двое стариков выглядели так, словно хотели что-то сказать, но как они могли жаловаться? Раваццани принес большую часть денег Ндрангеты, а я большую часть богатства Коза Ностры. Мы были не теми людьми, которыми можно было бы легко помыкать или угрожать, если вы хотели сохранить свои большие дома, шикарные машины и дорогих любовниц.
Я
ГЛАВА ОДИН
Эмма
Январь
Торонто, Канада
Фили сколько я себя помню, я хотела стать врачом.
Но эта мечта казалась мне сейчас очень далекой. Я боролась за то, чтобы не отставать на втором курсе университета. После этого наступили годы медицинского вуза и ординатуры.
Но я не сдавалась. Когда-нибудь это все будет стоить того.
Я помахала охранникам, когда проходил через парадные ворота своего дома. В это время года в Торонто было очень холодно, и мне всегда было жаль людей моего отца, которые застряли снаружи. Я направила свой электромобиль по подъездной дороге в гараж на четыре машины. Две машины моего отца — большой прожорливый внедорожник и элегантный спортивный автомобиль — простаивали месяцами.
Поставив машину на зарядку, я схватила сумки и направилась внутрь. Мне нужно было что-нибудь съесть и закончить кучу домашней работы. Но все это должно подождать, пока я не зайду к Папе.
Я бросила вещи на кухне, затем прошла по тихому дому. Некогда яркий дом теперь представлял собой жуткое собрание пустых комнат. Одиночество раньше беспокоило меня, но в последнее время я была слишком занята, чтобы замечать это.
Все изменилось за последние четыре года. Не только мои две сестры жили на другом конце земного шара, счастливо спариваясь, но и мой отец четыре месяца назад признался, что у него рак 4 стадии. Он начался в простате, но быстро распространился по всему телу. Единственная причина, по которой он мне это сказал, заключалась в том, что ему нужно было пройти курс лучевой и химиотерапии, чтобы атаковать опухоль. Поскольку мы жили вместе, он знал, что не сможет скрыть это от меня.
Однако он заставил меня поклясться, что я не буду рассказывать сестрам. У Фрэнки и Джии были сложные отношения с моим отцом, поэтому я старалюсь не чувствовать себя виноватой из-за того, что скрывала это от них. Не то чтобы кто-то из них недавно приезжал домой в гости. Никто из них даже не звонил ему по телефону в эти дни.
Пока я поднималась по лестнице, до моих ушей донеслись тихие звуки телевизора. Папа, должно быть, смотрел очередной старый фильм. Может быть, сегодня он захочет поиграть в шахматы. К сожалению, последний курс химиотерапии действительно подорвал его энергию. Ему понадобится несколько недель, чтобы восстановить силы.
Глория, его живущая медсестра, была в его комнате, читая
Глория прижала палец к губам и жестом пригласила меня следовать за ней в коридор.
— Привет, — сказала я, когда она закрыла дверь. — Как он сегодня?
— Хорошо. Он съел немного супа и пожаловался на недостаток соли.
— Конечно, как всегда. Он давно уснул?
— Примерно пятнадцать минут назад.
Раздался звонок в дверь, и необычный звук напугал меня.
Мы с Глорией переглянулись. Это не мог быть гость, не с охраной снаружи. Они никогда не подпустят незнакомца к двери. Неужели дядя Реджи потерял ключ? Он был единственным членом семьи, который знал о болезни моего отца, и это потому, что дяде Реджи нужно было присматривать за бизнесом, пока мой отец не встанет на ноги.
— Я спущусь, — сказал я медсестре. — Вернусь через несколько минут.
— Не надо. — Глория похлопала меня по плечу. — Ты, должно быть, голодна и у тебя есть работа. Я посижу с твоим отцом еще немного.
— Спасибо. Это было бы очень полезно.
Снова зазвенел колокольчик. Боже, как нетерпеливо!
Я поспешила на первый этаж. К тому времени, как я добралась до входной двери, я тяжело дышала. Я распахнула ее и увидела трех хорошо одетых мужчин, уставившихся на меня. — Чем могу помочь?
Незнакомцы двинулись вперед, проталкиваясь мимо меня, чтобы войти в дом. Я отступил назад, вне досягаемости, когда по моей коже поползло дурное предчувствие. — Кто вы? Что вы здесь делаете?
— Синьорина Манчини, — сказал старший с сильным итальянским акцентом. — Можем ли мы присесть?
Благодаря своему воспитанию я распознавала опасных мужчин, когда видела их. И эти трое определенно подходили. Пустые, тупые взгляды? Есть. Пистолеты, выпирающие из-под пиджаков? Есть. Неуважение к личному пространству? Есть.
Я боролась, чтобы оставаться спокойной. — Сначала скажите мне, кто вы.
Он проигнорировал меня. Вместо этого он вошел в официальную гостиную и опустился в кресло. Остальные двое мужчин последовали за ним, встав позади сидящего мужчины. Они выглядели скучающими, но я-то знала лучше. Это были убийцы.
Охрана их пропустила. Охрана никогда не подпустит угрозу к дому.
Это немного успокоило мои тревоги, пока я не подумала о своем отце наверху. Мне нужно было избавиться от этих людей, прежде чем они раскроют нашу тайну. Если бы стало известно, что Папа болен, все, что у нас есть, отняли бы его враги. Этот дом, машины. Защиту и деньги. У нас ничего не останеться — и мы никогда не смогли бы позволить себе заботу Папы.
Я села как можно дальше от того, кто сидел в кресле. На нем были модные золотые часы, и у него были самые прямые, самые белые зубы, которые я когда-либо видела. Темные волосы были зачесаны с его большого лба. Если бы мне пришлось угадывать, ему было около пятидесяти.