Девственница мафиози
Шрифт:
— Но я же в них, — сказала я застенчивым голосом, поднимая боксерские перчатки. — Я беспомощна, marito (муж).
О, это было неправильно — правильно? — сказать. Его губы изогнулись в хищной улыбке, когда он оттолкнулся от канатов и начал преследовать меня. Я могла видеть, как его член становился толще в его тонких шортах.
— Мia piccola innocente (моя невинная
Зевая, я отключилась, пока мой профессор по физике бубнил о волновой оптике. Мне нравился этот предмет, но сегодня я была слишком уставшей, чтобы сосредоточиться. Кто-то не давал мне спать допоздна каждую ночь — и будил меня рано — с большим количеством секса.
Хотя, я не жаловалась. Да, секс был биологически создан, чтобы быть приятным — он гарантировал продолжение человеческой расы, в конце концов — но это был другой уровень. Я чувствовала себя опьяненной Джакомо, помешанной на сексе существом, которое было одержимо моим мужем.
Не помогло и то, что я сейчас сидела в его офисе, окруженная его запахом, и пользовалась его ноутбуком. Неудивительно, что я не могла здесь сосредоточиться.
Экран компьютера почернел, и я сморгнула свой мозговой туман. Упс, урок закончился несколько минут назад.
Как только я поднялась на ноги, зазвонил старый дисковый телефон на гигантском столе. Я замерла. Раньше этот телефон не издавал ни звука. Честно говоря, я даже не думала, что он работает.
Звон продолжался, и никто не брал трубку. Он звучал где-то еще в доме? Разве не Сэл должен был отвечать, когда Джакомо не было рядом?
Звон прекратился. Ну, ладно. Это решило проблему. Я пойду на кухню и расскажу об этом Сэлу.
Когда я шла к двери, телефон снова зазвонил. После трех гудков я решила ответить. Что могло случиться в худшем случае? Может, это Джакомо пытался дозвониться до меня.
— Pronto (Алло), — сказала я в трубку.
— Кто это? — Это была женщина. Она говорила на сицилийском с сильным акцентом.
Мой живот сжался, и меня охватила иррациональная ревность. Почему женщина звонила моему мужу? Это была Тереза? Кем бы она ни была, неужели она всерьез думала, что я настолько наивна, чтобы выдавать непрошеную информацию по телефону? Я была дочерью мафиози, воспитанной в этом скрытном, жестоком мире. Я знала, что это не так.
— Кто-то с правом отвечать на телефонные звонки. Кто это?
— Вы жена Мо?
— Нет. — Ложь неловко соскользнула с моего языка, поэтому я продолжила с обвинением. — А ты?
Она начала смеяться.
— Конечно, нет. От этой мысли меня тошнит.
Не любовница. Родственница, значит? Это объяснило бы бурную реакцию. По какой-то причине мне вспомнилась девушка с фотографии в его спальне.
— Кто ты? Его кузина?
— Нет, и ты определенно жена. Я слышу твою ревность. Как давно ты замужем за моим братом?
Брат? Какого черта? Это не может быть правдой. Джакомо упомянул бы сестру. Эта женщина должна была лгать, чтобы получить от меня информацию.
— Слушай, — сказала я. — Я ничего тебе не скажу, пока не поговорю с Джакомо.
Женщина на другом конце провода продолжала:
— Я знаю, что Мо женился на канадке, дочери какого-то важного босса в Торонто. Все об этом говорят.
— Все? — Это правда? Я не хотела, чтобы эта новость вышла наружу. Если бы слухи о свадьбе достигли Неаполя или Сидерно, я бы окончательно облажалась.
— Да, — сказала она, — поэтому я хотела позвонить и связаться с тобой, когда его не будет дома. Мне нужно было поговорить с женщиной, которая украла сердце моего брата.
Я проигнорировала этот комментарий.
— Как тебя зовут?
— Вивиана. Я не удивлена, что мой брат не рассказал тебе обо мне. Я — тайна.
— Приятно познакомиться, Вивиана. Я Эмма.
— Эмма! Мне нравится это имя. Ты звучишь очень мило, как раз то, что нужно Мо.
— Я не подтверждаю и не отрицаю, что я с ним.
Она тяжело выдохнула мне в ухо.
— Всё в порядке. Он тоже всегда пытается меня защитить. Скажи, ты его любишь?
Я уставилась на деревянный стол, проводя пальцем по бороздкам в древесине. Я не была уверена, как ответить. Люблю? Он мне нравился, конечно. И у меня действительно возникло трепещущее, тошнотворное чувство в животе, когда я думала о нём. Но любовь была чем-то не поддающимся количественному измерению, фундаментом чувства, которое строилось со временем, когда два человека становились ближе и делили свои жизни. Джакомо и я едва знали друг друга.
Фу, зачем я взяла трубку? Я нерешительно сказала:
— Я его очень люблю. Но мы отвлекаемся от темы. Кто тебе рассказал о свадьбе?
— Ты его любишь? Ты говоришь с ним, как со щенком.
— Ну, мы не так давно знакомы. Пожалуйста, Вивиана. Как ты узнала о браке?
— У меня здесь есть друзья. Они общаются с людьми снаружи и узнают новости. Я не полностью изолирована.
Здесь. Снаружи. Она была в тюрьме? В укрытии?
— Я просто хотела, чтобы он мне рассказал, — продолжила она. — Мы делились всем.
Я сразу почувствовала себя ужасно. Моим сестрам было бы так же больно, если бы они узнали о моем браке. Поэтому я поспешила объяснить:
— Это не то, что ты думаешь. Нас заставили пожениться.
Когда она замолчала на долгую минуту, я подумала, что, может быть, мы отключились.
— Алло?
— Я не понимаю, — сказала она. — Он не хотел жениться на тебе?
— Нет, он определённо этого не хотел. Скажем так, ни у кого из нас не было выбора.
— Связано ли это отсутствие выбора со мной?