Девственница
Шрифт:
Смотрите, ой, прости, смотри, наши маман спелись! Я думаю, на почве камушков, моя маман просто ненормальная. Знаешь, как гово-рят суперженщины - я люблю драгоценности и мужчин. Так вот, ма-ман моя наполовину супер, она любит только драгоценности.
– Все это он сказал с большой долей иронии, и Наташе показалось, что он очень прохладен к своей маман, как он её называл.
Моя мама тоже их любит...
– сказала Наташа правду. Единствен-ную пока.
А ты? Прости, что я на "ты", но брудершафт закон железный...
Наташа снова улыбнулась, но искренне:
– Я их терпеть не могу. Вот, единственное, что я люб - лю и ношу, - и она приподняла иконку в пастельных тонах, висев - шую на цепочке, на шейке. Алек осторожно взял её, не коснувшись
Наташи (это она отметила) и посмотрел.
Уникальная, - сказал он, - если ты любишь только такое, то твой будущий муж, бедолага, надолго тебя покинет. Будет смотреть на небо в решеточку и вспоминать тебя.
Я же не говорю: только такое. Я говорю - только эту, - стала оправдываться Наташа и сразу стала проще, нежнее, моложе. ...Непонятная девочка и презанятная. Надо за ней приударить.. Мне она начинаеет нравиться где-то как-то... Плохо. Вслух же он сказал:
Что ж, если они нашли друг друга, то и мы тоже. Пошли погуляем по этому зверинцу, из конца в конец. Любопытное зрелище, - малень-кий, почти карманныый зверинчик. Форвертс!
И они пошли прогуливаться меж толпы, насмехаясь и перешептыва - ясь, те, кто не был сильно пьян, отмечали: сын ухаживает за доч - кой третьего. Может быть, она и красавица, но нелюдимка, нет в ней симпатии и обаяния. Холодна, как фигура в парке (никто не хотел сказать - как статуя. Еще чего)!
Но сами они этого не замечали, потому что Алек сумел развлечь Ната шу, сообщая разные шутки про кого-нибудь из гостей, посмеиваясь над слабостями. В общем, он старался вовсю не завлечь, но хотя бы заинтересовать на вечер эту странную красавицу, совсем же юную!
– он узнал, что Наташке всего восемнадцать лет.
А Светлана с послихой, то бишь Алисой Николаевной, говорили действительно о "камешках". Светлана давно заметила пристрастие послихи к драгоценностям: пальцы Алисы были унизаны перстнями, один на другом, и не дешевкой, на шее - цепи, в ушах всегда раз - ные клипсы, серьги, и браслеты, браслеты. Она была увешана в этот вечер, как елка. Светлана же надела крупный бриллиант в кольце и чуть поменьше в серьгах.
Когда они очутились друг возле друга, Светлана увидела, как послиха со страсттью почти физической смотрит на её бриллианты.
Тогда она, улыбнувшись, сказала: - Я все время гляжу на ваш изу мительный браслет (так она давала понять этой курице, что не та смотрит на нее, а Светлана в диком восторге от её цацок), это, видимо, алмазные вкрапления, а в середине лунный камень?
Алиса изумленно посмотрела на нее: надо же, разбирается эта врачишка! Да и у самой в ушах и на пальце целое состояние!
– Это лунный камень, действительно, но очень редкий. Никто, не специа - листы, конечно, не мог определить. Вы любите драгоценности?
– спросила с придыханием Алиса.
– Я обожаю.
А я, честно говоря, не все люблю. Вот в ушах у меня любимые
Алиса перебила ее: - Да, да, я уже обратила внимание, какая прелестная вещица у вашей дочери на шейке. Ей так идет!
Светлана зарделась, заметила, курица!
Это тоже из наследства. Мои бабка с дедом были люди состоя-тельные, из простых, правда, но вышли в кое-какие слои. Ну, и вот...
А что у вас есть еще?
Светлана ни разу не видела на Алисе камею - или она их не лю - бит, или у неё нет.
– У меня?..
– она как бы припоминала.
– Ка - мея-брошь...
Алиса задохнулась: камея! Она мечтала о камее-броши, но как-то все не могла купить - то не было, то слишком дорого. Она даже просила знакомую продавщицу оставить ей камею, но они скоро уехали.
Камея? Это мое любимейшее!
Светлана удивилась:
Да? А вы знаете, я как-то не разбираюсь в камеях. Я бы даже сказала не понимаю их. Вернее, не очень люблю.
Что вы, что вы!
– почти завопила Алиса.
– Это такая прелесть, это так изысканно!
У вас есть камея?
– спросила Светлана, уже зная ответ.
Алисе очень не хотелось говорить, что камеи у неё нет, но приш - лось, так как она уже кое-что надумала. Но Светлана опередила ее:
Если у вас нет, а я её не люблю, то я просто подарю её вам. Когда у вас день рождения?
– Хотя знала!
Алиса смущенно (якобы!) ответила:
Тринадцатого, но я ни за что не возьму такой дорогой подарок, я могу её у вас купить. Причем за настоящую цену! Назовите её, - она вся тряслась от жажды иметь камею.
Светлана замахала руками: - Что вы, Алиса Николаевна! Да я знать не знаю её цену! И я в них не разбираюсь. И Наташка тоже.
Я вам её дарю и разговор окончен, хорошо?
Алиса зажеманничала: - Ну, что вы, мне так неловко... Ну, хотя бы какую-то цену...
Светлана сказала примирительно: - Ну, за самую символичес - кую...
И они расстались очень довольные друг другом.
Но не такая уж и курица была Алиса. Это Свете все ещё каза-лось, что она умнее и хитрее всех. Алиса смекнула, что подарок этот значит что-то немалое. Она подумала, что Светлана Кузьми-нична будет просить за мужа, он здесь полгода, но Игорь что-то им не очень доволен. Надо, думала Алиса, как-то настроить Игоря, что, мол, порядочный человек, этот Александр Семенович, и что это в их деле немаловажно. Кстати, дочка у них весьма привлека-тельная девица...
Утром они, как всегда, с Игорем пили утренний кофе. Алек дрых, кончно, как он обычно делал в свободные дни. Игорь читал газеты.
Но он вдруг отложил газету раньше обычного и, задумавшись как-то грустно, сказал:
Алиска, мы прокакаем чудное место для нашего оболтуса. Европа!
Алиса не произнесла ни слова. Ждала, что он продолжит.
Там нужен женатый человек. Альку надо отправлять в Москву, пусть там с этой своей девушкой пообщается. Ты ведь говорила, они учились вместе. Место может уйти. Ладно, мне пора.