Девственный огонь

Чедвик Элизабет

— Ты прав, Тревис, — сказала она. — Спасибо за совет. Я не буду доверять Пенелопе. И тебе. Тебе — в первую очередь! Как можно доверять человеку, который женился ради мести?!

— Джессика, не имеет значения ради чего, — произнес Тревис как можно убедительнее. — У нас хороший брак. Мы счастливы вместе.

— Нет! — возмущенно выкрикнула она. — Нет! Это... это стыд, это бессмыслица... Это... это ложь! — Ее рот сжался.

— Как ты можешь так говорить? Неужели ты была со мной несчастна? Неужели я плохо к тебе относился?

—

Конечно же нет. Я просто была тебе нужна. Ты хотел покончить с Хьюгом и Пенелопой. Я была просто средством.

— Джессика, я на самом деле не сделал ничего против Хьюга, до тех пор...

— ...пока не появился шанс. Ладно. Если мистер Брок не подвел тебя, ты найдешь еще одну возможность. Особенно сейчас, принимая во внимание финансовые проблемы, которые появились у Хьюга. Я не верю тебе. Ты же не остановишься?!

С внезапной болью Тревис почувствовал правду в ее словах. Причина в Хартвиге и Гамлете Эрли. Сказать ей об этом? Нет. Лучшим и главным аргументом должны быть их отношения.

— Разве я был плохим мужем? — настаивал он. Она умная женщина, она должна понять, какой смысл он вкладывает в эти слова. — Что я должен еще предпринять, чтобы сделать тебя счастливой? — Он заметил, что выражение лица Джессики не смягчилось. Это было так непохоже на нее. Он же всегда мог ее уговорить. — Ты расстроена, любимая, — ласково продолжил он, — и не можешь здраво все оценить.

— О Боже! Прежде всего, Тревис, я прошу тебя — не называй меня любимой. Меня всегда интересовало, почему ты на мне женился, но я верила в то, во что я хотела верить. — Теперь она удивлялась своей доверчивости. — Я должна была слушать голос разума, а не свое сердце, я должна была помнить, что ты ни разу не сказал мне, что ты меня любишь.

Не сказал?! Тревис за все время разговора впервые почувствовал страх.

— Но ты сама мне никогда этого не говорила, Джесс, — он постарался выиграть время.

— Но я же любила, — она смотрела на него полными слез глазами. — Я так любила тебя!

— Джесс, — он шагнул к ней, но Джессика быстро отвернулась. «Боже, почему я ей никогда не говорил о любви?» — спросил он себя. Теперь она уже не поверит ему никогда.

— Уходи, Тревис. Ты не должен оставаться в этом доме. Я не могу позволить тебе и дальше использовать меня, чтобы причинить неприятности Пенелопе...

— Джесс, поверь мне, Пенелопа сама позаботится о себе, — запротестовал он. Прямо какое-то бедствие с этой Пенелопой. — Подумай, Джессика. Ты же знаешь, что она за женщина. Не будь доверчивой.

— Если ты об этом знал, почему ты привез меня сюда? Ты единственный, кто не мог...

— Джесси, я не хочу оставлять тебя одну здесь! — закричал он.

— Почему? Кто может ранить меня больнее, чем это сделал ты?

Вспомнив историю, рассказанную Джастином, он почувствовал леденящий душу страх. Есть ли у него причины не принимать во внимание ту историю о Пенелопе? Тогда она не имела значения, он был рядом с Джессикой, он мог защитить ее. А теперь? Она настаивает,

чтобы он ушел, а если она не пойдет с ним... Стоп, тут можно найти решение, ведь пару месяцев назад она сама стремилась уйти из этого дома.

— Ты хотела, чтобы у нас был свой собственный дом. Помнишь?

— И теперь я понимаю, почему не хотел ты.

«Черт побери Гамлета Эрли!» — с горечью подумал Тревис.

— Но я хочу. Мы решим этот вопрос. Завтра.

— Завтра, — эхом отозвалась она и внезапно вспыхнула, — я понимаю. Ты думаешь, мы ляжем в постель и к завтрашнему утру ты убедишь меня... — сконфузившись, она остановилась, — в чем, Тревис? Что ты никому не причинил вреда?

— Джесс, я допускаю...

— Мистер Брок все объяснил самым прекрасным образом. Один Бог знает, за какие проблемы у Хьюга и Пенелопы ты несешь ответственность.

«Ну, хватит!» — со злостью решил он.

— Неужели ты думаешь, что я так изнемогаю от любви, что пойду на все, чтобы не потерять тебя? Какое же применение ты найдешь мне теперь, Тревис? — устало спросила она. — До этих пор тебя удовлетворяла та ненависть, с которой мать мучила меня.

— Джесс, ради всего святого, я не хотел причинять тебе боль! Я хочу защитить тебя... защитить от Пенелопы.

— Ну конечно же, — воскликнула она с сарказмом. — Теперь я понимаю. Чтобы защитить меня от матери, ты должен остаться здесь и продолжить свою вендетту. Не заставляй меня прибегать к помощи Хьюга! — она с ненавистью смотрела на него, уперев руки в бока. — В самом деле, если ты не уйдешь сию минуту, я позову Хьюга и попрошу вышвырнуть тебя отсюда.

Тревис растерянно уставился на взбешенную жену. Наверно, он должен уйти, сейчас, по крайней мере. Даже в самом страшном сне он не мог представить, что когда-нибудь вызовет у Джессики такую ярость. Но как оставить ее одну здесь, в этом доме...

— Джессика, я понимаю, ты очень расстроена, — осторожно начал он.

Она повернулась к нему спиной. Нахмурившись, он подошел и положил руки ей на плечи:

— Я сделаю так, как ты хочешь.

— Не прикасайся ко мне! — она снова пришла в ярость.

Тревис подавил сильное желание обнять ее и целовать до бесконечности.

— Но эта разлука не навсегда, Джесси, и, пожалуйста, будь осторожна с Пенелопой. Не доверяй ей! — его голос звучал негромко, но настойчиво.

Она повернула к нему залитое слезами лицо:

— О, не беспокойся обо мне, я больше не буду доверять плохим людям. — Она плакала, отступая шаг за шагом, как будто он был самой большой грозящей ей опасностью. — С сегодняшнего дня я не буду доверять никому.

Сердце Тревиса разрывалось. Он никогда не хотел причинить ей боль.

— Я вернусь завтра утром и...

— Нет. Я больше не хочу тебя видеть. Никогда.