Девственный огонь
Шрифт:
— Ты изменишь свое мнение, Джесси. Тебе просто нужно время, чтобы...
— Уходи, уходи немедленно, Тревис.
Слезы текли по ее лицу. Она отступала все дальше и дальше. Тревис почувствовал, что у него защипало в глазах. Может, попытаться сказать, как сильно он ее любит? Нет, теперь это ни к чему хорошему не приведет. Но, ради всего святого, почему он не сказал ей этого раньше?!
Покинув дом, он понял, что со дня смерти отца он потерял способность думать о любви. Выживание? Да. Месть? Да. Любовь? Он горько вздохнул. В течение семнадцати лет он даже не
Мысль о ребенке согрела его. Может, это заставит ее простить его и вернуться. Тревис глубоко вздохнул и решительно зашагал прочь от дома Грисхемов на Венс Севенс-стрит. Так семнадцать лет тому назад он уходил от их банка.
Глава 15
Джессика проснулась с опухшими глазами и головной болью, на мгновение удивилась — что причиной тому мрачному и тяжелому состоянию, потом повернулась, увидела несмятую подушку и вспомнила: Тревис ушел. Она крепко зажмурила глаза, чтобы опять не расплакаться. Нет, она не будет больше плакать из-за него. Она и так наделала немало глупостей. За две недели, всего лишь за две недели он оторвал ее от семьи, от близких, любимых людей и передал Пенелопе, женщине, которую он презирает и ненавидит. Затем четыре долгих месяца он ее обманывал, а Пенелопа третировала, и все это потому, что она была одурманена любовью. Все, хватит!
Джессика встала и оделась. Надо все собрать, нет присмотреть, чтобы все собрали. Сама она не будет этого делать, не будет трогать вещи Тревиса, даже не прикоснется к его одежде. Служанки должны немедленно все упаковать. Гордо вскинув голову, поскольку они бросали на нее вопросительные взгляды, она огляделась вокруг, скрывая свое смущение.
Немного приободрившись, Джессика начала размышлять, что же с ней теперь будет. Она, конечно, не уступит домогательствам Тревиса, если он будет преследовать ее. Совершенно непонятно, почему он хотел, чтобы она вместе с ним ушла от Пенелопы. Наверно, уговаривал просто для очистки совести. Если так, то он скоро оставит ее в покое. Что же касается матери, она приняла Джессику в свой дом только для того, чтобы насолить Джастину. Теперь она с удовольствием выставит ее. Даже если Пенелопа и не будет настаивать на отъезде, это сделает Хьюг, потому что все финансовые неприятности им, похоже, устроил Тревис.
«Когда они попросят меня уйти, что я буду делать?» — тревожно думала Джессика. Только не домой. Ради Тревиса она бросила семью, сбежала, и, хотя получала письма от Энни, Франни и братьев, отец не написал ей ни строчки. Может, он даже рад, что избавился от нее, и вряд ли захочет принять обратно. Ей просто некуда идти, и она не так глупа, чтобы не понимать, что на газетных статьях на жизнь не заработать. Она не может потребовать бабушкино наследство, выплата которого повлечет большие финансовые проблемы у отца, он и так потерял много денег, продав из-за нее свои банковские акции.
Итак, остается только юридическая практика. Сможет ли она найти работу? Нет, вряд ли. Генри Барнетт один раз ей уже отказал. Скорее всего, он не захочет нанять к себе такого недальновидного человека, как она, ее ведь легко обманули. Что ж, она может остаться в таком же бедственном положении, в каком остался Тревис после смерти отца. Возможно, это справедливое возмездие.
—
На самом деле, что? Джессика не представляла, как отвезти все эти вещи в отель, чем заплатить за доставку. Часть своего последнего заработка в газете она истратила на подарки Пенелопе и Хьюгу, потому что мать убедила ее, что самодельные подарки не подойдут. На оставшиеся деньги она купила еще один подарок для Тревиса — красивый кожаный пояс для денег с четырьмя отделениями. Он был таким оригинальным и удобным, что Джессика не выдержала и купила, думая, как он пригодится мужу в поездках. Теперь ей было жалко потраченных на него денег.
— Не сокрушайтесь так, мисс, — улыбнулась ей Бетти, — я могу попросить Томми. Миссис вернется домой только под вечер. Почему бы не послать его?
Джессика с облегчением от мысли, что Тревису не надо будет приходить сюда, кивнула.
— А вы прилягте, мисс. Вы такая бледная. Мы с Лулу за этим присмотрим. Куда все это отправить?
Служанки знают, что Тревис ушел из дому, но теперь и она должна осознать, что ее замужеству пришел конец.
— Мистеру Тревису в Ворс Отель. Если его там нет... — она с горечью подумала о том, что Тревис может быть в заведении Фанни Портер, — пусть передадут мистеру Джо Рею Броку. Он уж точно там.
* * *
— Не топчись у дверей, как перепуганный кролик, Джессика. Входи.
Джессика поймала себя на мысли, что слова матери раздражают ее, вызывают неприятие. Конечно, надо бы вести себя несколько иначе, подумать о будущем, о том, что она, по сути, осталась нахлебницей в этом доме. Но ничего не могла с собой поделать. Страх перед матерью исчез вместе с пониманием, что она Пенелопе совершенно не нужна — ни тогда, когда она была маленькой, ни тем более теперь. Проблемы дочери волновали ее, лишь когда сулили личную выгоду ей, Пенелопе Грисхем.
— Тревис обманул тебя, дорогая! Не так ли? — в тоне Пенелопы проскользнуло злорадство.
— Не больше, чем тебя, — отпарировала Джессика.
— Меня? Ну почему? Он всегда был так обходителен со мной. Я видела, что он считает меня очень привлекательной и симпатизирует мне.
— Он ненавидит тебя, так же как и Хьюга, — равнодушно произнесла Джессика. Неужели Пенелопа в самом деле решила, что Тревис в нее влюблен? Очевидно, мать обманулась в нем, как и сама Джессика. Вздрогнув, Джессика подумала: «А если Тревис и ее ненавидит так же, как Пенелопу?» Ненавидел ли он ее, когда делал предложение, во время свадебной церемонии, когда они занимались любовью? Может, всякий раз, прикасаясь к ней, он чувствовал отвращение?
— Но, Джессика, только из-за того, что он тобой воспользовался, ты не должна...
— Ты же подло отнеслась к нему, когда он был ребенком, а еще хуже поступила с его отцом, — перебила ее Джессика.
— Подло? — воскликнула Пенелопа. — Не употребляй такого слова. Я никогда...
— Он не говорил тебе, что он еще предпринимает против нас? — нетерпеливо спросил Хьюг.
— Нет. — Джессика обратила внимание, что Хьюг, по крайней мере, способен трезво оценивать происходящее. Не то, что ее мать.