Девушка без имени
Шрифт:
– Это безобразие какое-то, нам нужна Каменская, – простонал Чемезов, в десятый раз продираясь сквозь какофонию цифр. – Я тут всенепременно лишусь рассудка.
– Ты просто как ребенок, Чемезов. – Наталья неодобрительно посмотрела на него. – Дай сюда.
– Ты что?! Ты за рулем! Вот и рули!
– Тогда не дергай меня! – окончательно разозлилась она. – Найди там даты. Вспомни, когда твоя Золушка прилетела на розовом лепестке в наш скромный мир. Желательно дату и время первого посещения твоей квартиры.
– Дату! Ты убить меня хочешь, а?
– С кем я говорю, господи! – Наталья помнила,
– С художником, а не с бухгалтером! – обиделся Чемезов, но принялся прикидывать, вспоминать, сверяться с мелкими строчками в распечатке. Только когда они были уже дома, они обозначили путем исключения период времени, начиная с середины июня.
– Ты уверен, Чемезов?
– Вот те крест! Тогда только начал лететь пух, – кивнул он. Наталья только махнула рукой. Что делать, за неимением прочего им придется ориентироваться на примерную дату начала «пухостояния» в Москве. Наталья склонилась над листами. Проблема заключалась в том, что звонков в распечатке было очень, очень много. Клиенты, организаторы мероприятий, ученики, сотрудники академии – на городской номер мастерской звонили все подряд.
– Она из Питера! Может быть, это поможет? У нас есть номера, которые не московские?
– Гхм, – протянула Наталья. – Есть. И их всего ничего, не больше пяти.
– Часть будет по поводу выставки.
– Но ты, конечно, не помнишь номеров своих партнеров оттуда? – язвительно спросила Наталья. Иван и его оскорбленное самолюбие гордо отвернулись.
– Конечно… не помню. Я своего-то номера не помню.
– Ну, давай!
– Чего? – опешил он, с опаской глядя на Наталью.
– Как – чего? Звони. Я продиктую тебе номера.
– А чего говорить-то? – забеспокоился он, но Наталья только посмотрела на него тяжелым взглядом, и он тут же принялся послушно нажимать на клавиши аппарата. Потребовалось всего три звонка. Номеров из города на Неве было действительно немного. На первом ответила охрана – выяснилось, что это музей. На втором – какой-то неприятный мужчина сказал, что они не туда попали и никакой Ирины тут нет. Хотя голос у него и звучал подозрительно взволнованно. Мужчина. Может быть, он знает Ирину. Она звонила ему? Иван сжал кулаки.
Как же это невыносимо – любить женщину, о которой ты не имеешь никакого представления! Может быть, это был ее муж, от которого она сбежала в Москву. Это объясняло бы все – ее потерянность, отсутствие денег и документов. Нежелание говорить о прошлом. Это делало все усилия Ивана тщетными. Он не желал больше думать о взволнованном мужчине и его голосе. Не туда – значит, не туда.
Третий звонок оказался совершенным сюрпризом.
– Алло. – Приятный и хорошо поставленный голос, скорее всего, принадлежал женщине в возрасте. Она произносила слова медленно и очень четко. – Слушаю вас. Говорите, пожалуйста.
– Будьте добры, пригласите к телефону Ирину. – Иван сам поразился тому, как его речь приобрела какие-то специфические интонации, совсем ему не свойственные.
– Иру? – переспросила женщина. – А кто ее
Иван замер, волна адреналина на несколько секунд лишила его дара речи. Что говорить? Иван в панике посмотрел на Наталью, но та только развела руками. Мол, я-то откуда знаю, это же твоя Золушка, мой принц.
– Мне нужна Ирина Огарёва, – попросил Иван и постарался придать своему голосу серьезность. – Ее из Москвы беспокоят.
– Ой, так она же еще не вернулась! – Женщина на другом конце провода заволновалась, это было ясно как божий день. – У вас есть какие-то новости? Вы нашли Лилечку?
– Что? – Иван растерялся. – Послушайте, можно мне с вами поговорить? Как вас зовут?
– А вас? – спросила женщина после продолжительной паузы. Запоздало она поняла, что понятия не имеет, с кем разговаривает. Ничего хорошего. Никогда не раскрывайте душу перед незнакомцами.
– Меня зовут Иваном. Моя фамилия – Чемезов. И я… я должен найти ее.
– Кого? – окончательно запуталась несчастная женщина.
– Ирину.
– Она что, тоже пропала? – еле слышно, одними губами прошептала она.
Где-то тут Иван понял, что сказал что-то ужасное и что, если он немедленно не сделает что-то, незнакомая ему женщина на том конце провода может заработать инфаркт.
– Нет-нет, – сказал Иван. – Просто… я люблю ее. А она мне не верит. Даже моя бывшая жена верит, а Ира – нет. И мне очень важно сделать так, чтобы она мне поверила.
– Вы что? – выпалила Мария Николаевна, потрясенная до глубины души.
«Сапсан» до Московского вокзала летел как птица, оставляя за окошками темные, размазанные, подмоченные дождем пригороды Москвы. Ирина сидела в своем кресле, наискосок от окна, и, почти не моргая, смотрела на улетающий в небытие пейзаж.
Марк был прав. Нужно быть реалисткой. Слепая надежда – слишком тяжелый наркотик, она и так уже слишком долго позволяла себе верить в ею же придуманные сказки. Мир жесток и даже чудовищен, а люди в нем способны на все, что угодно. Но кое на что они все-таки не способны. Есть ли вообще в этом мире любовь? Что это такое? Просто жалкие и отчаянные попытки согреть друг друга в пещере в особенно холодную зимнюю ночь.
«Как он мог подумать, что я взяла картину?»
Эта мысль жгла Ирину изнутри, заставляя морщиться от отвращения. Все это время он жил рядом с ней, он спал и в то же время считал ее воровкой. Что это? Каким циником нужно быть, чтобы поступить так? Отчего не подошел и не спросил обо всем напрямую, не бросил обвинение в лицо? Только чтобы продолжать спать с ней?
Она ошибалась, в нем, в себе, в том, как устроен этот мир.
Может быть, потом он бы даже добился ее ареста, обвинения. Мог он так сделать? Нет, Ирина не могла в это поверить. Впрочем, она в такое количество вещей не смогла бы поверить, но они случились с нею. Значит, пора уже становиться умнее. Пора возвращаться домой. Ей нужно о многом подумать. Многое сделать. Ей нужны деньги – она оставила последнее, что у нее было, Ивану. У Марка еще оставались деньги за проданную машину, но и они скоро утекут сквозь пальцы. Впереди путь, конец которого наступит, только когда Ирина найдет дочь. Это – самое главное. Это – единственное, о чем она должна думать.