Девушка без имени
Шрифт:
– Я не знаю, – покачал головой полицейский. – Не положено это.
– А если она пойдет вместе с вами? – предложил Иван. – Это же ребенок!
– Что, если, увидев вас, она схватит ребенка и приставит к его голове пистолет? – предположил оперуполномоченный.
– Она этого не сделает, – уверенно сказала Ирина.
– Она же украла ребенка! – возразил ей тот, но в конце концов девушка все же уговорила их и пошла к дому вместе со следователем и парой полицейских. Еще трое, как ей сказали, рассредоточились по периметру на случай, если Анна Викторовна попытается сбежать. Они все подготовили. Все предусмотрели.
Ничего
Анна Викторовна открыла после первого же стука в дверь. Она не ждала гостей, но решила, что это соседи принесли ей очередную порцию винограда, которого тут в конце лета просто полно и который тут все пытаются продать чужакам хоть за какие-то деньги.
– Перестаньте долбиться, у меня ребенок спит! – проворчала она, а затем застыла, словно мгновенно впала в кому. Она увидела Ирину.
– Анна Викторовна Ланге? – спросил пожилую женщину следователь, но она молчала. Ирина рванулась, пробежала внутрь, огляделась – домик был небольшой, но оснащенный всем необходимым. На плите остывал компот. На столике около окна валялись детские книжки.
– Вы арестованы по подозрению в похищении ребенка.
Голос следователя звучал где-то там, далеко-далеко, в другом мире. Ирина открыла одну дверь, за которой находилась маленькая душевая и стиральная машинка. Анна Викторовна, наверное, никогда не жила в подобных условиях. Ужасных для нее условиях!
– Мне нужен адвокат, – пробормотала та, и голос ее был полон ненависти. Ирина почувствовала взгляд пожилой женщины, как если бы она этим взглядом пыталась остановить Ирину. Но в доме оставалась всего одна дверь, и Ирина уже распахнула ее. Очень тихо, стараясь не скрипнуть половицей, Ирина зашла в маленькую, очень чисто и мило обставленную комнатку, где на разложенном диванчике спала ее дочь Лиля.
– Мама! – выдохнула девочка, раскрывая маленькие темно-зеленые глазки, и широченная, во все ее личико, улыбка озарила детское лицо. – Где ты была? В комар-дировке? А там были комары?
Ирина тяжело осела на диван, протянула руки, прижала к себе ребенка и закрыла глаза. Наверное, бог все же есть.
Позднее выяснилось, что Анна Викторовна действительно долго планировала похищение. После похорон Саши она вызвала юристов и принялась выяснять, какими легальными путями можно забрать Сашину дочь – единственное, что осталось у нее после любимого сына, которого эта тварь отняла у нее. Узнав, что никаких легальных связей с ребенком у нее нет, Анна Викторовна не успокоилась и даже не стала рассматривать вариант договориться с несостоявшейся невесткой.
Она решила вырастить ребенка сама – за границей. Старший сын считал все затеянное настоящим безумием и все же не смог остановить мать. Как всегда, она уговорила его помочь. Анна Викторовна долго искала доверенное лицо в Санкт-Петербурге и нашла – женщину, которая в течение долгого времени наблюдала за Ириной, за ее передвижениями и образом жизни. Затем был выбран способ. Нанятая Анной женщина устроилась на работу в магазин, расположенный рядом с Ирининым домом. Ей было известно, что Ира и Лиля подолгу задерживаются у книжной секции, рядом с которой имелся технический выход на склад. Он был закрыт для всех, кроме персонала. Также удалось узнать, что проход этот не попадал в обзор видеокамер.
Вывозили Лилию через задний выход, на автомобиле. Все дело заняло минуту. Никто ничего не заметил.
Тяжелее всего
Именно поэтому переправку за границу отложили на несколько месяцев – чтобы дать Лиле привыкнуть к новой ситуации. Она должна была перестать бояться свою бабушку, должна была спокойно идти, держа ту за руку, когда пришло бы время уезжать в Германию. Подложные документы на ребенка были уже готовы, следственная группа нашла копию свидетельства о рождении на имя Лилии Алексеевны Ланге. По документам Лиля являлась дочерью старшего сына Анны Викторовны.
– Если бы ей удалось ее вывезти, доказать что-либо стало бы гораздо сложнее, – сказал Марк Ирине по дороге домой. – А если бы прошло несколько лет, Лиля могла бы уже никого не вспомнить. Все же она еще совсем малышка.
– Иногда я совсем не понимаю людей, – покачал головой Иван.
– Моя мама говорит, что люди способны на все, – пробормотала Ирина, тихонько покачивая Лилю, уснувшую в руках матери со счастливой улыбкой на губах. – Даже из любви. По крайней мере, ее можно понять.
– Понять? Нет уж, я отказываюсь ее понимать. Но ты – самая удивительная женщина, которую мне когда-либо удавалось встретить! – воскликнул Иван. – Я уже говорил тебе, как сильно я люблю тебя?
– Ты что, шутишь, боярин? – рассмеялась Ирина. – Да каждые пять минут!
Эпилог
Выставку в Санкт-Петербурге открывали шумно, с журналистами и телевидением. В начале октября все уже окончательно вернулись с морей и пляжей, так что толпа была – будьте-нате. Впрочем, чемезовские выставки никогда не проходили тихо. Отчасти само имя Ивана Чемезова делало дело, а отчасти это было связано с тем, что в этот раз о чемезовской картине «Девушка без имени» очень много говорили. История его знакомства с Ириной, его любви – прекрасный пиар-повод, которым не поленился воспользоваться не один журналист. Тем более что сам портрет Ирины был центральным полотном на выставке.
Многие находили это восхитительным и невероятно романтичным.
Большая часть журналистов и просто посетителей считали, что вся история – чушь и выдумка, созданная только для того, чтобы выделить выставку из ряда других таких же. Художников, между прочим, много, и есть получше, чем ваши, московские.
Некоторым казалось, что Ирина совсем не похожа на прекрасную незнакомку, летящую в небо на своей широкополой шляпе.
Кто-то говорил, что Чемезов просто взял и слямзил идею у Шагала. Ну кто сегодня вообще может претендовать на оригинальную идею? Их вообще почти не осталось, все они так или иначе повторение идей великих мастеров прошлого.
Кто-то обожал работу.
Другие уже начали переговоры с Сережей о том, чтобы ее купить. Такие работы всегда пользуются особенным спросом. Иван согласился сделать несколько копий, но оригинал, конечно же, принадлежал Марии Николаевне, о чем она радостно сообщила всем своим подружкам.
Всей консерватории, всей музыкальной школе. И всему двору.
Ирина приехала на открытие, только поддавшись давлению со стороны своей матери Марии Николаевны и только для того, чтобы сопровождать ее. Ирина шла по просторному помещению галереи, крепко держа за руку маленькую Лилю. С другой стороны ее за ручку держал сам Чемезов.