Девушка без лица

Боросон М. Х.

Я прошла к призраку Сю Шандяня.

— Ты не прощен, — объявила я с властью судей Ада.

— Иди ты и твои предки, — прорычал его призрак. — Дерево вернет меня из мертвых. Я особенный! Я не могу умереть как обычный человек.

— Ты ничего не понял, испорченный мальчик? — я говорила с древней печалью. — Голос, что ты слышишь — боги и пророки, поющие через горло человека, Семь Звезд говорят. Ты умер больше века назад, умрешь сейчас, умрешь скоро. Ты убит, обвинен и не прощен. Но смотри, Сю Шандянь, какая вселенная.

Я

показала ему все. Как проходит время, как было давно, когда небеса были отделены от земли. Я позволила увидеть ему, как он жил тут, сравнить с прошлым и будущим.

Я показала ему глубину вселенной, пространство между звездами, даль. Я позволила ему увидеть, как сильна природа, как она огромна, дала ему шанс понять, каким маленьким он был на фоне этого.

Душа Сю Шандяня стояла на коленях и плакала.

— Я не знал, — сказал он.

— Чего ты не знал?

— Я не знал, как это красиво. О, Ли-лин, как я не понимал, какой я маленький? И каким маленьким всегда был?

Я молчала, позволяя его видению стать четче.

— Я думал, все было во мне, но я — не центр всего. Я не центр ничего. Я просто человек, растерянный, пытающийся жить…

Я крутила время руками, пока не нашла то, что ему нужно было увидеть. А вот и оно. Мы смотрели на его прошлое: группа мальчиков трудилась среди сахарного тростника. Солнце жарило их, ладони мальчиков были стерты от инструментов, которые они держали весь день, а мужчины следили с хлыстами в руках. Каждый мальчик страдал в оковах. Один предложил сбежать, бросил друзей и братьев. Он освободился, а они и дальше страдали в оковах.

— Нет, — сказал он стоном. — Я не могу… Это не правда. Я должен быть другим… Должен быть повод, почему меня освободили, а их — нет. Я был избран… Должен быть повод, Ли-лин! Если повода нет, то я их бросил. А я не мог так сделать, ведь причина была. Какой она была, Ли-лин? Скажи, почему я не спас их из цепей?

Я плакала, но не знала, за него, его товарищей или за мир.

— Тебе не понравится ответ, Сю Шандянь: причина, по которой ты не спас остальных, в том, что тебе было проще жить, словно они не важны. Ты рассказал себе историю — или дерево рассказало — которая сделала их незначительными персонажами в жизни «Бога игры». Маленькая ложь, но ты верил в нее год за годом и потерял человечность.

— Ли-лин, что я могу сделать? Мне нужно вернуться, спасти их. Я не могу позволить им и дальше страдать в цепях…

— Ты поступил ужасно, Сю Шандянь. У тебя была сила освободить их, но ты ее не использовал. Но Перу отказалось от рабства годы спустя, их давно освободили.

Агония исказила его лицо снова.

— Моя жена, — сказал он. — Анцзинь. Она была моим другом, Ли-лин. Она мне нравилась. И я… я…

— Ты убил ее.

— Да, я сделал это. Я сделал это с ней…

— Ты убил ее.

— Я не должен был делать то…

— Ты убил ее.

— Да.

Это так. Девочка по имени Анцзинь жила со мной, была моей подругой, и я…

— Ты убил ее.

Он глубоко вдохнул.

— Я убил ее. Она была просто девочкой, доверяла мне, а я убил ее.

Звезды летали вокруг нас, окружили нас вихрем. Мы парили среди облаков, наши ноги были над землей. Он сказал:

— И то, что я пытался сделать с тобой, Ли-лин…

— Не продолжай, — сказала я. — Любые извинения будут для твоей выгоды, не моей. Ты не прощен.

— Что я могу сделать, Ли-лин? — он смотрел на меня с детским отчаянием. — Как это исправить?

— Мне жаль, — мой голос был хриплым от ветров времени. — Мне жаль. Ты никак не можешь это исправить. Тебе нужно только признать свои поступки. Или, может, мне нужно услышать это от тебя. Но твой путь завершается тут. Тебя не ждет ни перерождение, ни наказание в Адах, ни блуждания призрака, ни существование на территории духов. Это решено. Узри чудо вселенной, Сю Шандянь, возрадуйся ему. Я верну каждую частичку тебя природе.

Ладонью, сияющей божественной энергией я стерла остатки души Сю Шандяня, убирая его и Ады, что ждали его. Это был серьезный момент, ни я, ни кто-то еще больше не увидит Сю Шандяня. Я молчала минуту, глядя, как жизнь могла пойти так неправильно.

Когда я была готова, я прошла к отцу. Он, всхлипывая, согнулся возле видения меня в облике Беловолосой демоницы.

— Ты прощен, — сказала я голосом его предков и моих, его рода и моего. — Я была там. Я знаю, как храбро ты сражался, чтобы спасти нас.

Он плакал, сжавшись, как жук. Его горе было поглощающим. Он смотрел на видение, на демоническую версию меня, и сказал:

— Я подвел тебя. Подвел тебя, дочь.

Я говорила голосом богов и природы, но не знала, что сказать. Предки и боги не могли говорить с его болью. Из всех сердец во всех временах и мирах только один голос мог помочь ему. Я сделала последний наполненный силой вдох и отпустила древнюю мощь богов и природы. Они покинули мое человеческое слабое тело.

Мы были в настоящем, а то случилось в прошлом.

Я стояла во дворе, ощущала холод. Жжение в ладони все еще пульсировало с онемением, холодное, но сильное. Тело было тяжелым, уставшим. Я повернулась к отцу. Я уже не была ведомой звездами, и мне нужно было обратиться к нему так, как мог только один человек в мире.

— Прошлое в прошлом, отец. Ты делал выбор, порой ошибался. Ты много раз ранил меня, но, когда я рискнула многим, чтобы спасти тебя, ты отказался от меня. Прогнал из своей жизни и своего мира. Ты подвел меня? Да. Но не так, как ты думаешь. Ты не смог понять меня. Я не монстр. Я не демоница, и ты увидел бы это, если бы смотрел на меня. Я… злюсь, отец. Злюсь на тебя. Я не могу пока что тебя простить. Но могла бы, если бы ты сделал кое-что для меня.