Девушка из дома на набережной
Шрифт:
Лара посмотрела в окно. Во дворе было тихо, как бывает тихо по утрам, когда жильцы уже разъехались по делам, а дворники закончили уборку. Она встала с пола и вернулась к столу на кухне, взяла подарок Ивана, зажмурила глаза и резко открыла коробку. Она знала, что увидит там кольцо. Не ожидала, что это будет именно то кольцо, о котором она мечтала ещё в юности, – из белого золота, с крупным белым бриллиантом изумрудной огранки в середине и двумя небольшими по бокам. Лара примерила кольцо. «Снимать не хочется, – подумала она. – Красивое…» Она с трудом стянула кольцо с пальца,
Лара переоделась в свою одежду, аккуратно повесив рубашку Ивана на стул.
Потом вышла из его квартиры и, захлопнув дверь, вернулась к себе.
Он не звонил, долго. Сегодня они договорились вместе пойти в галерею, но телефон молчал. Лара сидела возле телефона. Иногда она уходила на кухню, чтобы сварить кофе. И когда кофеварка шумела, Лара бежала в коридор, думая, что звонит телефон. Но телефон молчал.
Лара сидела в гостиной, наблюдая за окнами Ивана. Там было темно и пусто.
Около полуночи она заметила, что на кухне мелькнул свет, причем быстро, и сразу же погас. Лара кинулась к телефону и стала набирать номер Ивана. «Пожалуйста, возьми трубку», – повторяла она вслух. Никто не отвечал.
Она надела туфли и выбежала из подъезда. Пересекла двор и свернула за угол. Там она увидела Ивана, садившегося в машину.
– Иван! – крикнула Лара. – Постой!
Иван обернулся. Лара заметила, что его взгляд выражает обиду, а ещё больше – непонимание.
– Да, Лариса, – сдержанно произнес Иван.
«Лариса?» – это обращение озадачило Лару.
– Почему, когда я делаю ошибку, ты всё время пытаешься уехать, словно хочешь сбежать от меня?
Иван долго смотрел на неё, думая, что ответить.
– Даже за тысячу километров отсюда я буду думать о тебе. Тебя сложно забыть, Лариса. Но чувствую, что я не тот, кто нужен тебе. Извини. Я не знаю, как быть. Но ты ясно дала мне понять свой ответ.
– Ничего я не дала понять! – в отчаянии закричала Лара. – Какой ответ я могу тебе дать? Сказать «да»? А что потом? Ты думаешь, когда я вся такая потерянная, я хочу создавать семью? Иван, ты же знаешь, что счастье не только вот это – дом, ужины, разговоры. Мне нечего дать тебе!
– Мне нужна ты сама, а не что-то от тебя.
– А меня… – Лара заговорила тихо, – пока нет… Ты не знаешь ту Лару, которой я была раньше.
– Мне нужна ты. Такая, как сейчас. Не пытайся переделать себя, Лара. Что ты хочешь возвратить?
– Иван… – Лара подошла ближе, обняла его. – Пожалуйста, не уезжай. Дай мне ещё один шанс. Я… – Лара помолчала. – Я тоже люблю тебя.
Иван посмотрел на неё, погладил её волосы, поправив выбившиеся пряди.
– Хорошо, я не уеду. Но давай ты переедешь ко мне жить?
– Иван… – Лара покачала головой. – Слишком много всего для меня. Твоя любовь, забота, внимание, которым ты меня окружаешь. Это уже так много. Поверь, никогда никто столько не делал для меня, как ты. Но мне нужно самой разобраться во всём.
– То
– Ничего я не решила. – Лара шлёпнула его по руке, как это делают маленькие обиженные дети, когда над ними долго подтрунивают. – Скажи, у тебя есть что-нибудь поесть? Я была весь день дома, ничего не ела.
– Пойдём, я приготовлю тебе курицу в кисло-сладком соусе.
– М-м, звучит аппетитно. – Лара улыбнулась и поцеловала его в мягкие губы. – Я люблю тебя.
– Почему?
– Потому что с тобой я никогда не буду голодной, – рассмеялась она.
Иван улыбнулся в ответ и снова сжал её в объятиях, как будто не хотел никуда отпускать.
Глава 27
Июль для Кости и Юли выдался в самом прямом смысле жарким. Их отношения напоминали порывы ветра – то сильные и зашкаливающие, как во время морской бури, то спокойные, лёгкие, подобные бризу. Юля опасалась встречаться с Костей открыто, поэтому чаще всего он видел её в институте, куда Юля приезжала сдавать последние экзамены. Если куда-то и выбирались, то только в соседние кофейни, зная, что там Штейн никогда не появляется, считая их дешёвыми забегаловками для слащавых студентов театралки, у которых в кармане ни гроша. По телефону общались мало, хотя Юля иногда не удерживалась и, уйдя в ванную, звонила Косте, рыдая в трубку, говоря, как ей хочется его увидеть, а потом, резко меняя настроение, просила его больше никогда не приходить в институт и не искать с ней встречи, потому что всё это низко и мерзко и надо прекратить. В такие моменты Костя чувствовал, будто заканчивается воздух и ему нечем дышать. Он то кричал на неё, то умолял, чуть не плача, чтобы всё оставалось по-прежнему.
На квартиру к Косте ездили редко, из-за нехватки времени, а ещё больше потому, что Юля боялась, что Штейн в любой момент узнает об этом. Почему-то ей казалось, что в общественных местах её встречи с Костей не будут привлекать столько внимания.
В один из дней после очередного бурного выяснения отношений, когда Костя совсем отчаялся, думая, что Юлю он больше никогда не увидит, она позвонила.
– Костя! – прокричала Юля в трубку. – Сегодня он уезжает отдыхать!
– И ты с ним?
– Нет, в том-то и дело. У меня репетиции, премьера тридцатого августа, осталось всего три недели.
Костя молчал, не зная радоваться или нет.
– Костя! Что ты молчишь? Ты представляешь, что это значит – целых три недели свободы, – говорила Юля так, словно уезжал не её любовник, а строгие родители.
– Я рад, – сказал Костя без особенного энтузиазма. Ему вдруг показалось странным слышать такой радостный голос Юли, будто она только и ждала того, чтобы Штейн уехал и они здесь были свободными. Словно ей были нужны только эти три недели, но не больше.