Девушка из дома на набережной
Шрифт:
Юля вышла в гостиную через полчаса. На ней было новое платье и босоножки на высоком каблуке. Все обернулись, услышав голос Левы: «А вот и моя русалка!» Юля, смущаясь, подошла к Лёве и взяла протянутый бокал белого вина. Оглядев её с ног до головы, гости снова переключились на закуски, стоявшие на столе: здесь было несколько тарелок с всевозможными роллами и суши, канапе с красной икрой и рыбой, несколько небольших хлебцев с мясом и овощами.
– Ну что ты как чужая? – засмеялся Лёва. – Что будешь есть? Позволь мне за тобой поухаживать.
– Нет, спасибо, я не голодна, – сказала Юля.
Лёва зло посмотрел
– Голодна-голодна, – подхватил Аристовский. – Такая худая.
– А вот я обожаю поесть, – заметила девушка с тёмно-каштановыми волосами, отправляя в рот очередное канапе, быстро запила его вином и, пережёвывая еду, проговорила: – Мне плевать на всякие там диеты. Худоба не для меня. И вообще, мужики на кости не кидаются! – И, заметив злобный взгляд Лёвы, тут же добавила: – Ой, простите, я, конечно, вас не имела в виду. Но вы-то актриса, вам положено быть худой.
– А вы? – спросила Юля.
– Я? Я танцовщица, танцую танец живота.
– Как интересно. – Юля подошла к столу, взяла тарелку, чтобы положить несколько роллов, и оказалась совсем рядом с этой девушкой. Та улыбнулась Юле, повернулась, чтобы взять что-то со стола, и Юля уловила тот самый запах духов, который вечером почувствовала от Лёвы. Она снова посмотрела на девушку, и ей стало противно. Она заметила её выкрашенные, видимо, дешёвой краской волосы, потому что у корней они были красно-коричневого оттенка, где-то попадались остатки старой краски с желтизной, концы волос были почти чёрные. Её пухлые в запястьях руки дотягивались до еды и сжимали пальцами, словно пыталась уменьшить размеры и так крошечных закусок, чтобы больше уместить на тарелку.
– А вы чё играете? – Девушку вдруг выдал говор, который она до этого пыталась контролировать.
– Роли, – ответила Юля и, отойдя от стола, села в свободное кресло.
Лёва заметил Юлино недовольство.
– Юля – будущая звезда. Она талантлива, гениальна, у неё есть все природные данные, чтобы стать великой актрисой.
– А у тебя куча денег для этого, – рассмеялся Аристовский.
Лёве шутка понравилась, и он тоже засмеялся.
Чувствуя нарастающее в душе омерзение, Юля наблюдала за происходящим. «Как он мог привести сюда эту жирную корову? – возмущалась она про себя. – Что он с ней делает, плевать – но как он может так унижать меня? И вообще, что он за человек, если приводит в дом кого попало?»
Юля вспомнила, что за всё время совместного проживания со Штейном перевидала в этой квартире и загородном доме столько девиц, что было сложно подсчитать их количество. И почти каждую из них Лёва называл либо его клиенткой, либо потенциальной соискательницей на роль домработницы, секретарши, стилиста или помощника продюсера. Но объединяло их то, что все они были упитанные, иногда даже толстые, с большим бюстом брюнетки или шатенки. Не было блондинок, не было тощих моделей. «Тогда почему я? – всплыл вопрос. – И почему Лара?» Неожиданно для себя Юля вспомнила и о ней.
Но тут её мысли были прерваны словами Лёвы.
– Кстати, дорогая моя, – Лёва сел ближе к Юле, – о твоей карьере. У меня, как я говорил, к тебе серьёзное предложение.
– Да?
– Вот видишь, сидит молодой человек, один, скучает.
Юля посмотрела на мужчину, сидевшего напротив в кресле. Положив ногу на ногу, он демонстрировал
– И что дальше? – Начало не особенно впечатлило Юлю. Она ожидала, что за этим последует какая-нибудь очередная шутка Льва о том, что молодого человека надо бы развеселить – спеть или сплясать. Впрочем, для плясок тут есть одна.
– О! – Штейн подошёл к Юле и погладил её по волосам. – Это начинающий политик Максим Рудаков.
Максим взглянул на Юлю и улыбнулся.
– Приятно, – произнёс он серьёзным и деловым тоном.
– Мне тоже, – ответила Юля.
– Я взялся за раскрутку Максима. Ты же знаешь, политики у нас – звёзды. Максим очень перспективный, окончил МГЮА на одни «пятёрки», умный молодой человек. Но одинок.
– Что же ты хочешь? Чтобы я составила его счастье? – рассмеялась Юля.
– Ты почти догадалась, киска. – Лёва улыбнулся ей, заметив, как лицо Юли посерьёзнело.
– Мне нужен хороший скандал. Сделаем ваше с Максимом фото: мол, у вас роман за моей спиной. Это будет выгодно и мне, и ему. Обо мне заговорят как о брошенном несчастном продюсере, а о нём – как о молодом ловеласе, который отбивает девушек даже у таких, как я.
– Что? – возмутилась Юля. – Ты отдаёшь себе отчёт в том, что говоришь? А я? Что будут говорить обо мне, ты подумал?
– Юленька, о тебе все только и будут говорить, – вмешался в разговор Аристовский. – Сердцеедка, роковая женщина. Да на тебя роли посыплются градом. И что для этого нужно? Всего несколько снимков!
Во внешности Максима не было ничего примечательного, ничего особенного. Так, среднее лицо, без каких-либо явных недостатков или достоинств. Одет хорошо, ухожен – стандартно выпущенный продукт XXI века.
– Ну что, заинька, согласна? – спросил Лёва, присев рядом, и, делая вид, что обнимает её, сжал ей руку.
– Да, – ответила Юля, зло посмотрев на Штейна.
Потом встала, поставила бокал на стол и, извинившись перед гостями, сообщила, что устала, ушла в спальню.
Там она разделась, легла на кровать и заплакала. Ей показалось, что она плакала несколько часов, слушая смех, доносившийся из гостиной. Но вскоре стало тихо. Юля ждала, что в спальню явится Лёва, но он не приходил. Тогда Юля встала, вышла в гостиную и обнаружила оставленную на столе еду, полупустые бокалы, окурки сигарет. В комнате никого не было.
Юля присела на корточки и обхватила голову руками. Потом взяла телефонную трубку и набрала Костин номер. Тот ответил сразу. «Прости меня, Костя, – сказала Юля. – Я была не права. Я знаю, что ты хотел мне помочь».
Глава 35
К удивлению Юли, на все эти дни Штейн оставил её в покое, не выспрашивая, куда она собирается, когда вернётся. Он, словно охотник, наблюдал за своей добычей, выжидая подходящего момента.
Штейн не ночевал в квартире. Несколько раз он приходил домой под утро, пропахший алкоголем и всё теми же дешёвыми духами. Юля замечала на его рубашках следы губной помады, но только усмехалась, бросая их в корзину с грязным бельём. Штейн будил её похотливыми поцелуями, потом быстро засыпал, накинув на своё обнажённое тело один из шёлковых халатов. А Юля дождавшись его храпа, вставала, брала заранее собранную сумку и уезжала, чтобы повидать маму.