Девушка из Италии
Шрифт:
– Лука нашел ее в крипте несколько недель назад. Я хотел попросить кого-нибудь ее оценить – как вы понимаете, ради страховки, – но пока что-то руки не доходили.
– Понятно. – Донателла поставила кубок и взглянула на дона Эдоардо. – Мой муж занимается предметами искусства, и у него есть друзья, которые хорошо разбираются в подобных вещах. Попросить его кого-нибудь для вас найти?
– Был бы вам очень признателен! Говорите, ваш муж разбирается в искусстве?
– Да.
– Тогда, Лука, думаю, тебе стоит принести тот
Лука отправился в ризницу.
– Синьор Меничи нашел еще рисунок, – пояснил дон Эдоардо. – Вероятно, он ничего не стоит. Но, может, ваш муж посмотрит?
– Конечно, – кивнула Донателла.
Вскоре Лука вернулся с рисунком.
– Вот, – осторожно протянул он.
Донателла осмотрела холст.
– Какой замечательный набросок Мадонны! – восхищенно воскликнула она. – Значит, вы нашли это в крипте?
– Да, в старом сундуке. Мы проверили записи, и, судя по надписи в молитвеннике, это принадлежало дону Дино Синкветти. Он был здесь священником в шестнадцатом веке.
– Значит, рисунку могут быть сотни лет? Хотя сохранился он почти идеально, – выдохнула Донателла.
– Думаю, дело в прекрасной защите. Свет не попадал на него триста лет.
– Ну, я о нем прекрасно позабочусь, обещаю. Завернете для меня чашу?
Дон Эдоардо напрягся.
– А ваш супруг не может прийти и осмотреть артефакты прямо здесь?
– Он занятой человек, дон Эдоардо, и будет дома всего несколько дней, а потом улетит в США. Обещаю, с рисунком и чашей ничего не случится, а я смогу быстро сообщить вам результаты. Я сразу заберу их домой. Уверяю вас, у нас прекрасная охрана! Вы же мне доверяете?
– Конечно, синьора, – смущенно пробормотал старый монах.
Джованни Бьянки осмотрел стоявшие перед ним на столе предметы.
– Где, говоришь, их нашли?
– В церкви Благословенной Девы Марии. Лежали в старом сундуке в крипте вместе с вещами умершего священника. Судя по всему, священник жил в шестнадцатом веке. Я подумала, чаша может представлять ценность, – пояснила Донателла.
– Да, да… Уверен, так оно и есть. Но это, – Джованни взял рисунок, – просто невероятно! Говоришь, шестнадцатый век?
– Так сказал священник.
Джованни вытащил из кармана куртки увеличительное стекло и внимательно рассмотрел рисунок. Когда он поднял взгляд на жену, Донателла увидела в его глазах проблеск восторга.
– Лицо не кажется тебе знакомым?
– Конечно. Это Мадонна, – с насмешкой ответила она.
– Да, – терпеливо продолжил Джованни. – А как ты определила, что это Мадонна?
– Наверное, по ее изображениям, которые я видела.
– Именно! А кто подарил нам самые известные портреты Мадонны?
– Я… – Донателла пожала плечами. – Леонардо да Винчи, конечно.
– Да. Подожди минутку. – Джованни вышел из гостиной и вернулся через несколько минут с каталогом из Национальной галереи в Лондоне. Он переворачивал страницы, пока не
Донателла внимательно присмотрелась.
– Да, Джованни, но… Я… Это же не может быть…
– Мне надо тщательно все исследовать, но чутье мне подсказывает, что либо это великолепная подделка, либо мы обнаружили утерянный рисунок Леонардо.
– То есть его обнаружили старый священник с юношей, – поправила Донателла.
– Конечно, – поспешно согласился Джованни. – Мне нужно взять это с собой в Нью-Йорк. Хочу показать другу. Он эксперт в подтверждении подлинности работ великих мастеров. А еще умеет держать язык за зубами – за определенный процент от выручки, конечно.
– Но сначала мне, конечно, надо спросить разрешения у дона Эдоардо, – возразила его жена.
– Но священнику же не обязательно знать все? Ты могла бы сказать ему, что кубок и рисунок на оценке и я смогу дать ответ через неделю. И Донателла…
– Да, caro?
– Не рассказывай больше никому, пока мы не узнаем правду.
– Конечно, – Донателла заметила в глазах мужа алчный блеск. – Я сделаю, как ты скажешь.
Через десять дней Донателла пришла к дону Эдоардо.
– Хорошие новости, – улыбнулась она. – Даже отличные! – Донателла села на скамью.
– Ваш супруг считает, что чаша представляет интерес?
– Да, как оказалось, она очень ценная. Мой муж сказал, на аукционе ее цена может дойти до пятидесяти тысяч долларов. Это около тридцати миллионов лир.
– Тридцать миллионов лир! – изумился дон Эдоардо. – Я и мечтать не мог, что она столько стоит!
– Муж спрашивает, что вы хотите делать дальше – желаете ли продавать чашу. Если да, он может устроить аукцион.
– Я… Я не рассматривал вариант продажи. Мне нужно поговорить с епископом. Не знаю, какие он даст указания, – вздохнул дон Эдоардо. – Возможно, церковь захочет оставить чашу себе. Решать не мне.
– Дон Эдоардо, пожалуйста, посидите со мной! – Донателла похлопала по скамейке рядом с собой. Священник осторожно согласился. – Пожалуйста, простите за мою дерзость, но что вашей прекрасной церкви сейчас нужно больше всего?
– Конечно, деньги, чтобы вернуть былую славу, – признал он, смущенный подобным разговором.
– Именно. А теперь позвольте спросить: вы уже рассказали кому-нибудь о находке?
– Нет. Не считал нужным, пока не выяснится, что мы обнаружили нечто ценное.
– Ясно, – кивнула Донателла. – Если епископ узнает, лично я сомневаюсь, что вы или эта церковь получите значительную часть выручки за продажу чаши. Если он вообще захочет ее продавать.
– Синьора Бьянки, думаю, вы правы, – нехотя согласился дон Эдоардо.