Девушка из колодца
Шрифт:
Дверь распахивается, и в комнату вбегают еще несколько Белых Сорочек. С деловитой точностью они окружают женщину, и ее пение прерывается. Йоко дерется и царапается, сбрасывая кукол с полок, но Сорочкам удается удержать женщину достаточно долго, чтобы воткнуть в ее руку большую иглу. Ее сопротивление ослабевает, и наконец Йоко опускает голову и в изнеможении оседает на грудь Белой Сорочки.
– Извините, – говорят мальчику и его отцу. – Она хорошо реагировала на «Лоразепам» [6] . Не могу точно сказать, что вызвало эту вспышку.
6
«Лоразепам» –
– Все в порядке, – отвечает Дуг.
Тарк молчит, хотя он такой же бледный, как и лица кукол, что его окружают. Темный туман рассеялся.
– Мне так жаль, что вам пришлось это увидеть. Но я думаю, будет лучше закончить визит и дать ей отдохнуть.
Мужчина кивает и осторожно выводит сына из комнаты.
Сделав последнее усилие, женщина открывает глаза. Она поднимает голову и смотрит прямо на меня поверх окруживших ее Сорочек. В ее глазах отражается отчаяние, но также и внезапное осознание того, зачем я здесь, в этой комнате со ста восемью куклами.
– Мне так жаль, – умоляюще шепчет она. – Пожалуйста. Пожалуйста, защити его. Пожалуйста… – Слова обрываются. Склонив голову, женщина закрывает глаза. Через несколько секунд лекарство начинает действовать, и она засыпает.
Мальчик напуган. Он то и дело оглядывается на отключившуюся мать, которую Сорочки переносят на маленькую кровать.
– Что она имела в виду? – спрашивает Тарквиний, и отец смотрит на него. – Она говорила обо мне? С кем она разговаривала?
– Твоей матери нездоровится, Тарк, – отвечает мужчина. – Пока она в таком состоянии, тебе не стоит принимать ее слова близко к сердцу. Мы просто пришли в неподходящее время.
– Мы всегда приходим в неподходящее время! – отвечает мальчик с яростью в голосе. – Она так сильно меня ненавидит, что не может даже смотреть на меня?
– Тарк… я…
– Забудь об этом. Просто забудь. Я ухожу.
Мальчик протискивается мимо отца и бежит по коридору. Несколько пациентов смеются и подбадривают его, но мальчик не обращает на них внимания.
– Тарквиний! – Мужчина устремляется за сыном.
На ближайшей скамейке сидит женщина. Она опускает газету, которую до этого читала, и смотрит сначала на удаляющихся посетителей, а затем на меня.
– Сумасшедшие, – глубокомысленно замечает она. – Они все сумасшедшие.
После этого она демонстрирует гнилые зубы в улыбке и подмигивает мне.
– Не то что мы, дорогуша, – воркует она. – Совсем не такие, как мы.
6. Убийство
В этом маленьком городке редко что-то случается, поэтому-то убийство застает всех врасплох.
Все начинается с того, что мужчина заходит в многоквартирный дом, из-за которого эта часть улицы выглядит серой. Он останавливается у двери 6А и колотит по косяку так, словно ожидает, что дерево развалится от его силы.
– Эй, Мосс! – рычит он. – Мосс, открой эту гребаную дверь и отдай мне мои деньги, чертов ублюдок!
Если внутри и есть кто-то живой,
– Ну все, гребаный ублюдок! Я хочу, чтобы ты убрался из моего дома! Мне плевать, даже если этой ночью тебе придется спать в канаве!
Мужчина достает связку ключей и вставляет один из них в замок. Он поворачивает дверную ручку и чуть ли не пинком распахивает дверь.
Слухи распространяются: сначала тонкой рябью, пока не перерастают в широкие спирали сплетен.
Первое, о чем сообщают людям, это что в апартаментах «Холли Оукс» найден труп.
Второе, что им говорят, это что лицо убитого раздулось так, будто его очень долго держали под водой. И все же ни на теле, ни вокруг него нет ни капли воды, ничто, кроме внешнего вида жертвы, не указывает на предполагаемый способ расплаты. Вот почему управляющий апартаментами по имени Шамрок, который при первом же взгляде на тело бросился прочь из комнаты, опорожняет содержимое своего желудка прямо на лестничные перила, забрызгав при этом пару, которой не посчастливилось оказаться внизу.
Следом прибывает полиция. Они паркуют свои машины перед зданием, разрывая сиренами тишину, и огораживают территорию желтой лентой.
– Вам туда нельзя, – говорит одна из женщин-полицейских прохожим и любопытным зевакам, в то время как другие полицейские оцепляют место происшествия. – Это место преступления.
Они отказываются давать интервью журналистам.
– Мы не можем разглашать подробности до тех пор, пока расследование не будет проведено.
Некоторые репортеры появляются еще до прибытия полиции.
– Это Синтия Сильвия с шестого канала WTV, – говорит один из репортеров в камеру, и мир наблюдает за происходящим через объектив. Я считаю – число полицейских растет. Я проплываю мимо камеры и заглядываю в кадр, хотя никто этого не заметит. – Пока что известно совсем немногое, хотя полиция считает, что убийство совершено неизвестным лицом или даже группой лиц. Мы сообщим вам, как только узнаем больше…
– Сегодня утром в своей квартире был найден мертвым тридцатипятилетний мужчина. Источники сообщают, что смерть наступила несколько дней назад, хотя полиция пока не обнародовала никакой информации…
– Это первое убийство в Эпплгейте за последние десять лет. О жертве, тридцатипятилетнем Блейке Моссе, известно немного. По словам его соседей, он был одинок и прожил в «Холли Оукс» всего шесть месяцев…
– Купер Уилкс с пятого канала ANTV News ведет прямой репортаж из «Холли Оукс»…
– Это Трейси Палмери, второй канал News. Слово вам, Джефф.
Эти репортеры удивились бы, узнав, что мало какие истории начинаются со смерти. Горе – самая частая отправная точка.
А эта история начинается за сотни миль отсюда, где в маленьком городке Южной Каролины люди молятся за маленькую девочку, которая пропала без вести четыре месяца назад и которая, чего они пока не знают, никогда не вернется домой. Плакаты с ее изображением украшают каждый дюйм деревянных или каменных поверхностей, а ее милая щербатая улыбка очаровывает тех, кто просто бросает на нее беглый взгляд. Ее родители, апатичный бородатый мужчина и завывающая женщина, взявшись за руки, умоляют общественность помочь в поисках, потому что они знают, что со временем их дочь ускользнет от них, исчезнет в архивах новостей и нераскрытых дел.