Девушка из ниоткуда 4
Шрифт:
В зале для прессы шли последние приготовления к брифингу. Представители СМИ занимали свои места, телевизионщики устанавливали камеры, проверяли аппаратуру. Минут через десять всё начнется.
В коридоре было оживленно. Сразу несколько журналистов окружили Ладыгину, наперебой задавая вопросы. Как говорится, брифинг брифингом, а эксклюзивный диалог — это святое. Чемпионка, уже давно привыкшая к всеобщему вниманию, отвечала прессе с дружелюбной улыбкой. Зарипова тоже не осталась без внимания, делясь впечатлениями от турнира.
А вот
— Ольга Валентиновна, я вот спросить хочу. Мне наверно договоры предложат? Как у Кати. Ну не такие конечно, но… всё равно предложат? Сколько я смогу получить?
Бармина глубоко вздохнула. И как-то безрадостно покачала головой. — Женя… мне очень жаль, но придется тебя разочаровать. Всё равно ты это поймешь скоро. Дело в том, что крупные, солидные бренды никогда не сделают лицом компании спортсмена, замешанного в скандалах. Там с этим очень строго. Лицо компании должно быть безупречно. Не дай бог что, сразу контракт разорвут. А ты… сама всё знаешь. Та драка с хоккеисткой… не надо было. Я же предупреждала тебя! Нельзя этого, вообще нельзя. Ты не послушалась.
Лэйя была ошарашена. — И что? Я не смогу заработать деньги?
— Ну почему, сможешь конечно. Что-нибудь предложат… какие-нибудь ролики. Но это… такое. Разовое. На серьезные деньги лучше не рассчитывать. Увы.
— Тогда зачем… всё это? Для чего?
Тренер снова вздохнула, ей было очень жаль талантливую спортсменку, но как говорится… се ля ви. — У тебя еще все впереди. Будешь побеждать, через три года Олимпиада, там тоже покажешь себя. И тогда всё придет. Главное — больше никаких драк.
— Ясно…
Лэйя поняла, что ее просто утешают. — Я пойду, погуляю. Хочу одной побыть… подумать.
— Как гулять? Ты что? Сейчас брифинг начнется.
— Мне это неинтересно.
Резко отвернулась и пошла в раздевалку, оставив тренера в унылой растерянности. Та не стала уговаривать, ибо понимала, что это бесполезно. — Беда-а…
Лещенко стоял неподалеку, в общей толпе и внимательно вглядывался в диалог серебряной призерки со своим тренером. Изо всех сил пытаясь понять — о чем речь? Он тоже приехал в Минск, поскольку помимо взрослого чемпионата, здесь также проводился и юниорский. Одна из его воспитанниц, Аллочка Никанорова, пробилась на «юниорку». Так что, хоть и не в желанном статусе, но на «Европу» он всё же попал.
— Что-то у них не срастается! Воронец просто как туча.
Он досадливо поморщился на шум и сделал несколько шагов в сторону. Вновь прислушался. И сумел разобрать несколько слов. И самое важное среди них — «Реклама». Сразу все понял.
— Ах вон что! С рекламой облом. Кто бы сомневался…
Когда призерка с мрачным видом направилась в раздевалку, Лещенко едва не ахнул. — Да она на прессуху даже не пойдет! Значит совсем плохо. Надо ковать пока горячо…
Он направился к выходу, встал сбоку от огромных дверей, принялся ждать. Минут через десять показалась Воронец.
— Вечер добрый, Женя. Вы знаете, кто я?
Нехотя разлепила губы. — Знаю.
— Вот и отлично. У меня к вам есть предложение. Очень хорошее. Предлагаю работать вместе. Наша академия обеспечит Вам сказочные условия. А самое главное — рекламные контракты. У нас с женой очень большие связи в мире бизнеса. Проблем вообще не будет.
— Мда?
— Конечно. Прямо сейчас есть горящий контракт. Реклама зубной пасты. От очень солидного производителя. Можно хоть завтра подписать! Если договоримся.
Лэйя молчала. Ей был неприятен этот человек. Она считала, что такие «не должны землю топтать». Лещенко понял ее молчание по своему. Раздумывает наверно.
— Приходите ко мне, в 418-й, часиков в десять. Я закончу все дела, буду один. Спокойно поговорим, обсудим детали. Хорошо?
Она хмуро буркнула. — Я поняла. — Затем направилась в сторону дороги.
Лещенко усмехнулся вслед. — Чего ты поняла-то? Ни черта ты не поняла… кукла стоеросовая. И никогда не поймешь…
Ранний зимний вечер в городе… Это бесконечность огней, которые повсюду, это бесконечность машин, торопящихся домой, это бесконечно для молодёжи, которая спешит по своим делам в клуб или просто гулять. Кажется, что ты попал в какой-то сказочный, фантастический мир. Шагаешь по тротуару, посыпанному белыми пушистыми снежинками, и представляешь, что это происходит во сне и что это вовсе не тротуар, а сказочный мост, обрамленный серебряными деревьями.
На свету, высоко, под самыми фонарями, кружатся как маленькие бабочки, крупные хлопья снега. От их веселого хоровода на душе становится радостно. Снег, лежащий на газонах и тротуаре, переливается разноцветными огнями. Снег — чудо природы. Дома кажутся какими-то призрачными великанами, а свет в окнах — их мигающими глазами. Так не хочется покидать эту сказочную страну…
Лэйя брела вдоль оживленного шоссе, не обращая внимания на красоту природы. Ей, привыкшей к вечному лету, не нравилась здешняя зима. Холодно и некомфортно. Надо кутаться в теплую одежду… словно кокон какой-то. То ли дело щеголять в одной лишь набедренной повязке… вместе со своими подругами. Она остановилась у перехода, откинула опостылевший капюшон и задумалась.
Рядом тормознула машина — роскошный Aurus «Сенат» черного цвета, ценой под 20 миллионов рублей. На такой машине, улучшенной до «бронированного лимузина» разъезжает президент России. Опустилось тонированное стекло.
— Эй, симпатяшка! Чего скучаешь-то?
Лэйя медленно повернула голову. В окошке виднелось мужское лицо, на вид лет сорока, слегка обрюзглое, с глубокими складками у рта. Чего ему надо…
— Я не скучаю.
— Ну и хорошо. Поехали в «Дрозды»?
Лэйя непонимающе сощурилась. — В лес что ли? Зачем?
— Хы! Ты не местная? Это самое крутое место в Минске.
Покачала головой. — Мне это не интересно.
— Да ладно! У меня там дворец. Хоть раз в жизни поживешь как королева.