Девушка из письма
Шрифт:
– Они сносят здание приюта, расчищая место для новостройки, и уже вскрыли все могилы на том погосте, – продолжала она. – Мне удалось раздобыть копию отчета о работах на кладбище.
– Он содержит информацию о том, что было обнаружено в каждом из захоронений? – тихо спросил Ричард.
– Да. В основном это женщины, погребенные вместе с их новорожденными младенцами. Но ни в одной из могил не нашли останков более взрослого ребенка.
– Стало быть, ее похоронили где-то в другом месте?
– Или она попросту все еще жива, – сказала Китти, пристально глядя на него.
– Каким образом она могла остаться в живых?
Глаза
Китти пожала плечами.
– Быть может, ей все-таки удалось сбежать, и кто-то приютил ее. Если они солгали о том, что произошло с ней, могли легко солгать и про ее похороны. Или же ей удавалось все это время прятаться на территории Святой Маргариты.
Ричард заговорил после некоторого колебания.
– Я думаю, это маловероятно. И вам не кажется, что в таком случае она попыталась бы снова разыскать вас?
– Нет, если винила меня в том, что я в ту ночь бросила ее и не вернулась, – ответила Китти откровенно. – В последние недели я часто и много думала о смерти своего отца. Полицейские разбудили меня тогда в два часа ночи. Мне было десять лет, и я оставалась в доме совершенно одна. Мама находилась в больнице. Отец отправился навестить ее и попал в автомобильную аварию по пути домой.
– Мне очень жаль, Китти. – Ричард сокрушенно помотал головой.
– Помню только, как заверяла их, что папа был прекрасным водителем. Он не мог стать жертвой автокатастрофы. Я хотела спросить их, откуда уверенность, что эта авария – несчастный случай. Отец однажды сказал мне, что если у тебя нет очевидного мотива для убийства, оно может сойти тебе с рук без малейших проблем. Сосед тогда пришел к нам в дом и просидел у меня в спальне до рассвета, вновь и вновь перебирая обстоятельства. Быть может, у кого-то все же существовал этот самый мотив, и это было преднамеренным убийством.
Она сделала паузу и посмотрела на Ричарда, ожидая, что врач попросит ее поделиться остальной информацией. Но его взгляд проскользнул куда-то мимо нее, он старался не встречаться с ней глазами, а потом медленно, но выразительно он указал на часы.
Глава 10
Джордж Кэннон сидел на жестком деревянном стуле рядом с больничной койкой жены, наблюдая, как судорожными рывками кровь протекает по трубочкам из катетера, вставленного в вену ее бледной руки, в специальный аппарат. Он уже сотни часов просидел так, держа ее за руку и пытаясь развлечь разговорами на посторонние темы, пока диализ выполнял те функции, на которые уже не были способны ее почки. Но сегодня, глядя на ее исхудалую фигуру, слыша затрудненное дыхание, он понимал: происходит что-то очень плохое. Минуты тянулись и казались часами, а предстоявшая ночь надвигалась на него, как бездонная черная дыра.
Он посмотрел на свои громко тикавшие часы: 22:00. Он не собирался уходить, пока ее не перенесут из процедурного кабинета в палату. Все ее тело было покрыто синяками, не только от постоянных проколов от игл, но и, в чем он не сомневался, от слишком грубого обращения с ней санитаров, когда те переносили ее из одной кровати в другую. Причем синяки проступали везде, никогда не исчезая окончательно. Некоторые из них имели зеленоватый оттенок, другие темно-бурый. Сразу пять почти почерневших пятен отчетливо виднелись на бедре, словно сам дьявол оставил отпечаток пятерни, пытаясь утащить ее в преисподнюю.
Медсестра
Цок, цок, цок. Звук каблуков медсестры становился все громче, когда она приближалась по пустому и тихому больничному коридору, направляясь к ним. Джордж посмотрел на лицо жены, скользнул взглядом по ее запавшим щекам к линии рта, ее губы так потрескались от постоянной сухости, что в уголках проступили капельки крови.
«Она хочет пить. Ей нужно давать больше воды», – резко обратился он к главной медсестре, вошедшей в процедурную.
«Мистер Кэннон, – сказала она со вздохом. – Ей по-прежнему строго прописаны только пять унций жидкости, и я не могу увеличивать дозу».
«В таком случае не могли бы вы отступить от предписания? Она умоляла меня дать ей воды. Неужели это имеет настолько важное значение? Бога ради! Она же умирает…»
Его голос был еле слышен, и он пристально посмотрел в усталые глаза главной медсестры.
«Я знаю, насколько это тяжело, – отозвалась она, проверяя, как работает аппарат для диализа и все его сложные соединения. – Но все еще остается надежда, что мы найдем для вашей жены донора. И тогда ее шансы на выздоровление многократно возрастут. Почему бы вам не пойти домой, мистер Кэннон? Мы позаботимся о ней».
«Домой я не поеду».
Джордж встал со стула.
«Как вам будет угодно, – произнесла главная медсестра недовольным тоном и повернулась, чтобы выйти из кабинета. Когда же у порога она оглянулась, тонкие волоски на ее подбородке оказались отчетливо видны на свету. – Ее процедура заканчивается. Пожалуйста, найдите меня, когда аппарат остановится, и я вернусь к ней».
Он как будто опять переживал все, через что прошел. Отчаяние и чувство безнадежной беспомощности. Организм Хелены отторг почку, пересаженную ей два года назад. До этого он ходил к отцу Бенджамину с просьбой особо помолиться за здоровье жены. Молитвы священника были услышаны, и именно в тот день их жизням суждено было измениться навсегда.
Всего за несколько часов до неизбежной смерти Хелены нашлась почка для пересадки. Он мог бы радоваться и праздновать появившийся у жены шанс выжить, но в тот же вечер пропала их дочь Китти. Ее искали два дня и две ночи и, уже отчаявшись найти, грязную и израненную обнаружили в придорожной канаве всего в паре миль от церкви Престона. И пока жене делали операцию по пересадке почки в одном крыле местной больницы, а дочь лежала в коме в другом, Джордж сгоряча заключил с Богом сделку: если ему придется потерять одну из них, то пусть это будет Хелена, но только не Китти. И вот, как теперь казалось, спустя два года Господь припомнил ему эту необдуманную просьбу.