Девушка под яблоней (Буймир - 2)
Шрифт:
– Ты мне глаза не замазывай!
– небрежно бросил Урущак, оставляя без внимания доводы Павлюка.
Удивительное дело. Все ссылаются на свой опыт. А Урущак что, не имеет опыта? С потолка берет свои указания?
– А почему на низинах не сеете?
– спрашивает заведующий райзу Павлюка.
– Не могу - воды полно.
– Сейте тогда по высоким местам.
– Не могу.
– Мне же рапортовать надо!
– А мне не нарушать севооборота.
– Это еще что за выдумки?
– У нас есть участки, которые выпадают из общего севооборота.
–
– Пески, солончаки, лога...
Вот так новость! Урущак впервые слышит! На этот счет еще придется потолковать. Урущак своевольничанья не потерпит! Он искал сочувствия, но встречал одни хмурые взгляды. Ах вот как, его установки им не по вкусу?
Урущак уже направился было к машине, как вдруг его внимание привлек рослый, дюжий заместитель председателя. До того момента Родион Ржа молча наблюдал за перепалкой, правда то и дело меняясь в лице и явно сочувствуя Урущаку. Он несколько раз пытался вставить от себя словечко, да его всякий раз перебивали. Но тут уж он не мог смолчать - сразу видно, не любит неправды человек - и высказал, наперекор Павлюку, свою точку зрения.
– Хватит уж нам цепляться за суеверные приметы, пора прислушаться к мнению представителей райцентра и начать вести хозяйство по указанию науки!
– сказал он твердо и решительно.
Слова эти, конечно, доставили удовольствие Урущаку. Вот кому надо быть председателем! Вот кто поставит на ноги хозяйство, да разве при Павлюке удастся кому-нибудь проявить свои способности?
Урущаку представился случай убедиться: Родион - весь внимание и покорность. Родиону ли, в самом деле, не знать, как вести себя с начальством! Другое дело при встрече с рядовыми людьми - там он может разрешить себе перебивать, приказывать или вовсе не слушать.
Садясь в машину, Урущак строго бросил Павлюку:
– Зайдешь ко мне в кабинет, поговорим.
– Сев... когда мне ходить по кабинетам в такую горячую пору! усмехнулся Павлюк. Но за шумом машины Урущак, кажется, не расслышал его.
Друзья стояли на пашне. Нерешительность охватила их...
– Не иначе как рапортовать торопится Урущак: опередил все районы по севу!
– делает вывод Мусий Завирюха.
– Земли южной полосы раньше просыхают, разве нам можно за ними угнаться!
– пожал плечами Павлюк.
Родион промолчал.
6
Под вечер Текля с подругой забежала на минутку домой, оживленная, проголодавшаяся, склонилась над миской.
Мавра, подоив на ферме коров, сварила обед, потом взялась сажать картошку. Похвасталась дочке:
– Четыре корца картошки посадила...
Текля просит мать не переутомляться.
– Разве мы бы с отцом не помогли...
– Дождешься вас!
– со смехом отвечает Мавра; знает: дочка в поле занята, отец - в саду.
– И потом: что это за мера - корец?
– переводит дочь разговор на другое.
– А что?
– Нелитературно...
Мавра удивилась. Вечно дочка что-нибудь придумает.
– Как моя мать говорила, так и я говорю! Нелитературно! Работала
Дочь уткнулась носом в миску. Галя расхохоталась.
У матери свои взгляды, свои вкусы.
Должно быть, чувствуя за собой вину, старается Текля избежать материнских попреков.
Нет, не одобряла Мавра дочку. И сегодня пришла на рассвете.
Сурово отчитывала ее Мавра: ходит словно пьяная, не поест вовремя, не поспит. Где ж ей бригаду вести, когда ночи напролет прогуливает? Пусть о своем добром имени подумает, как бы люди плохого чего не сказали. Известное дело, что матери в таких случаях говорят. Старая привычка завела при чужих разговор. Галя поднялась было идти, но Текля не отпустила ее - при подруге мать скорее уймется.
Вчера Мавра долго не могла уснуть, тревожные мысли отгоняли сон. Текля с улицы пришла, неслышно разделась, бледная, словно чем опечаленная и вместе с тем веселая, чудная какая-то, возбужденная и усталая, глаза то полузакрывались в истоме, то лучились счастьем и тогда становились ясными-ясными. Мать чуяла - пришла дочкина пора.
Однако Мавра ни словом не обмолвилась с дочерью, чтобы не ломать ей сна. И только сейчас при подруге отчитывала.
Мавра ночь напролет продумала: ранняя самостоятельность дочери тревожит, отбилась от дома, от материнского глаза, на собственные ноги стала, лови ветра в поле. Это не прежнее время, когда дочь не выходила из материнской воли.
– Смотри, как бы не пришлось мне взять тебя под надзор!
– грозится Мавра.
– Кто любит, пусть в дом приходит. А не прячется за тынами.
Текля едва удержалась от смеха. Переглянулась с Галей - ту немного коробило поведение подруги.
Небывалое чувство расцвело в девичьем сердце, странное состояние, дивное забытье охватило все ее существо, а тут мать с нудными разговорами, с неуместными поучениями словно вдруг холодной водой облила, - никак не может избавиться от старых привычек.
Мавре все кажется, что дочь погубит себя своей неосторожностью. От нее не скроешь: с Тихоном Текля встречается. Не пришлось бы каяться! Тихон не одну обведет, обкрутит. Доверчивы девушки стали, не умеют проверить парня - искренне любит или прикидывается. Мавра выведывала у людей.
Текля чуть со стыда не сгорела от этих слов, стала упрекать мать, зачем та вынесла на люди ее сердечную тайну.
Галя, которая до сих пор молчала, на этот раз взяла сторону матери:
– Будто люди и без того не знают!
Галя, известно, не очень одобряла выбор подруги.
Мавра может подтвердить - никто не хвалит парня. Тихон бесчестный. Пролаза. И отец у него мошенник и пьяница. Не нашего корня.
– Тихон против отца идет, - сказала Текля.
Галя запротестовала:
– Из чего это видно? Притворяется. Вокруг пальца обвести тебя хочет.
Текля не слушает никаких уговоров. Ей ли не знать, как Тихон прохаживается насчет пьяной компании?
– Он сам-то трезвым не бывает никогда, - возразила Галя.