Девушка с картины
Шрифт:
Я пожала плечами.
— Вероятно. Все время возвращаюсь к этой истории и поэтому не могу сосредоточиться на книге о Тесс. Но сейчас за неимением фактов работает лишь мое воображение.
— Что говорит твой агент?
— Я ей не сообщала, — наморщив лоб, призналась я. — Лишь отправила рукопись про Тесс.
— Думаю, ты должна сказать, — посоветовал папа. — Послушать ее мнение.
— Правда? — Я удивилась проявленному им интересу.
— Что ж, я заинтригован, — ответил отец. — Думаю, твои читатели тоже будут. А теперь посвяти меня во все, что известно
Глава 40
1855
Вайолет
Я рассматривала свою «Марианну», сидя на полу чердака. Рассматривала долго, изучая форму, цвета, мазки. Затем встала, собрала остальные картины, разложила их на полу, оценивая.
— Я — хороший художник, — твердо сказала сама себе.
Несмотря на слова Эдвина, у меня был талант и желание зарабатывать живописью. В конце концов, клуб хотел выставлять и другие работы. Хоть небольшое, но утешение. Возможно, Эдвин сказал что-то Раскину, отчего тому не понравились мои картины? Что-то, из-за чего великий художник не сумел по-настоящему разглядеть мои работы? И Эдвин не упоминал о Милле, кому я в первую очередь горела желанием показать работы.
— Если бы мне удалось поехать с ним, — прошептала я, — я могла переговорить с Милле…
«Тогда, почему бы и нет? — спросил внутренний голос. — Поезжай и поговори с Милле».
Нет, глупая затея. Глупая и опасная. Я была в Лондоне с отцом много раз, но ни разу одна. Я вообще нигде не была одна. Даже в Брайтон меня всегда сопровождала одна из многочисленных гувернанток или отец.
«Ты же знаешь, как добираться, — продолжал внутренний голос. — На какой поезд сесть и где остановиться».
— Кто-нибудь обязательно остановит меня, — уже вслух возразила я. — Кто-нибудь остановит и поинтересуется, что делает леди одна?
«А что, если не спросят?»
Я поднялась, чувствуя прилив энергии, и подошла к шкафу в углу чердака, где хранилась папка с газетными вырезками. Пролистала ее, пока не нашла то, что нужно. В прошлом месяце журнал Illustrated London News опубликовал статью о прерафаэлитах, написанную другом общества. В ней автор упомянул места, где собирались художники, чтобы насладиться дискуссиями об искусстве в современном мире. Я провела пальцем по статье и нашла название паба «Таверна Белый ястреб» в Блумсбери. Эта часть города не была мне знакома, но с помощью извозчика легко найти…
Деньги. Мне нужны деньги. У меня, конечно, их не было, но я знала, где они хранятся. Забавно, как хрупкая идея внезапно обрела реальные формы.
Я аккуратно свернула «Марианну», пару эскизов и связала их шнуром. Затем поспешила вниз в спальню и упаковала маленькую дорожную сумку. Было почти одиннадцать часов, и я знала, что поезд в Лондон отходит в половине первого. Надо торопиться. Я метнулась в столовую, сняла зеркало над камином. За ним находился сейф. Не раздумывая, набрала код — цифры моего дня рождения — и открыла тяжелую дверцу. Внутри хранились мамины драгоценности, документы,
«Теперь я не только лгунья, но и воришка». Взяла мелочь и пачку денег. Засунула их в боковой карман дорожной сумки. Захлопнула дверцу сейфа и пошла на поиски Филипса.
— Срочно отвези меня в Брайтон, — приказала я ему. — Моя старая гувернантка заболела, я нужна ей.
Еще одна ложь.
Филипс, который собирал морковь в саду, поднял брови.
— Телеграмма, — с отчаянием проговорила я. — Я получила телеграмму.
Филипс выпрямился.
— У вас неприятности, Вайолет? — Он посмотрел прямо в глаза. — Вам нужна помощь?
Я схватила его за выпачканную землей руку.
— Нет. У меня все хорошо. Не хочу рассказывать о своих планах, чтобы уберечь тебя от неприятностей. Лучше, если ты не будешь знать.
Филипс долго смотрел на меня. Мне стало неловко, и я поежилась, переступая с ноги на ногу.
— Пожалуйста, — повторила я.
— Брайтон?
Я кивнула.
— Да, только Брайтон. Там недалеко.
Еще одна ложь.
— Отлично. Идите к центральным воротам. Через пять минут буду.
От облегчения я чуть не свалилась с ног. Если мы выедем через пять минут, то я без труда успею на поезд. И успела! Попросила Филипса высадить на дороге возле вокзала, сказав, что там живет гувернантка. В этот раз не врала, в том месте на самом деле та когда-то жила. А жила ли женщина там по-прежнему — другой вопрос. Но все-таки я не врала, за что похвалила себя.
— Я приеду за вами, — сказал Филипс, когда я выходила из экипажа.
— Не нужно. Мисс Мэйсон устроит меня на ночь и позаботится, чтобы я вернулась домой завтра.
Филипс явно хотел поспорить, но лошади забеспокоились, и ему пришлось кивнуть и уехать.
Я дождалась, пока парень скроется за поворотом в конце улицы, приподняла юбки, взяла сумку и пустилась бежать к станции. Внутри было темно и дымно. Много раз бывая здесь с отцом, я знала, что делать. Поэтому сразу подошла к кассе.
— Билет в оба конца до Лондона. Первый класс, пожалуйста, — произнесла уверенным голосом.
Закусила губу, ожидая вопросов: почему леди одна, куда она едет и для чего?
Но клерк без лишних слов протянул мне билет и взял деньги. Он даже не смотрел на меня.
— Спасибо.
— Вторая платформа. Вам лучше поторопиться.
Повинуясь, я понеслась к платформе первого класса. Проводник помог мне подняться по ступенькам и поднял мою маленькую сумку.
— Пожалуйста, мисс.
Я улыбнулась ему с таким видом, будто каждый день езжу в Лондон одна.
— Большое спасибо.
В купе было тихо, и я, к своей радости, была одна. Не успела устроиться, как поезд дрогнул и выехал со станции.
Трясясь от движения вагона и разглядывая проплывающие виды за окном, я все еще чувствовала неуверенность. Сердце подсказывало, что поступаю правильно. Желание стать художницей было настолько велико, что я больше не могла его игнорировать, сидя дома. И если Эдвин не может помочь, я помогу себе сама.