Девушка с острова Тарт
Шрифт:
— Просто признай, что ты ревнуешь, и все сразу станет понятным.
Она напряженно задумалась и пропустила момент, когда могла уклониться от поцелуя. А потом не осталось никаких преград, а ее злость только придала яркости ощущениям. Бри чувствовала, как ее с головой захлестывает страсть. Словно они не целовались много месяцев, и вдруг…
— Признай, — шепнул он, на мгновение разомкнув губы, и снова их крутил, свивая винтом неистовый бешеный смерч поцелуя. Она накрыла второй рукой их соединенные ладони, боясь, что самообладание вот-вот кончится, и
— Да, признаю, — выдохнула она тихо, едва они оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха.
========== 4.15 Спасение и гибель /Тайвин ==========
Они влетели в холл, пытаясь отдышаться. Деревенский вокзал, пропахший куревом, был пуст, надвигались сумерки. Джоанна, матерясь так, что Тайвин не смог скрыть недовольства, топнула ногой по крошащейся брехчии пола.
— Дьявол! Гребаное расписание гребаных автобусов гребаного городишки!
— Я пойду узнаю, когда придет следующий автобус, — начал Тайвин, кладя ей руку на плечо, девушка подпрыгнула, снова топнула уже обеими ногами, а потом развернулась к нему, продолжая орать:
— Да, какого хрена?! Этот автобус ушел раньше, и ты не хуже меня знаешь, он был последний!
— Мы что-то придумаем, — утвердительно кивнул Тайвин. — Ты со мной или…
— Или, — уверенно буркнула Джоанна. — Иди уже.
Тайвин дошел до билетных касс, долго искал людей и, наконец, добился расположения какой-то обильно накрашенной дамы преклонных годов.
— Что ж ты, милок. Не будет сегодня автобусов-то.
— А электрички?
— Так она одна и утром, — удивилась женщина. — Семичасовая, да.
— И… как отсюда уезжают люди, опоздавшие?
— А кто как… Ты это… до утра-то вон-от в луга можешь уйти. Там какая-то эта…гулянка у молодежи.
— Спасибо.
Они были только что с той самой гулянки. И возвращаться не планировали. Он — наверняка, а она.
— А коли неохота, так можно попроситься на ночлег к кому. Вот у соседки чай никого дома. Такого красавца я б и сама впустила, да муж не одобрит.
— Нас двое, — уточнил Тайвин. Он знал, что при его росте и внешности часто производит обманчивое впечатление. Для другого человека это могло бы быть приятным бонусом, но не для него. И явно не сейчас.
Женщина тем не менее объяснила, как найти дом, где можно заночевать. Тайвин спешно отбыл к Джоанне и нашел ее на крыльце автостанции в компании пары подвыпивших мужиков, с сигаретой в одной руке и бутылкой пива с другой. Он выдвинулся из темноты как ангел мщения, мужчины резко отшатнулись, девушка же уперла руки в боки и, постукивая по полу сандалией, предъявила ему обвинение:
— Что так долго?
— Никого в живых на этом вокзале, — мрачно пошутил Тайвин соответствующим голосом, и незадачливых кавалеров начало потряхивать. Что-то бормоча, они поспешно ретировались. Джо сократила расстояние до него, уставясь снизу вверх.
— И зачем это? Демонстрация эта зачем?
— Ошиваешься со всякими…
—
— О, я виноват? — уточнил Тайвин и немедленно об этом пожалел. Спорить Джоанна могла бесконечно, а он только подливал горючего в этот костер. Коктейль из выпивки и сигарет делал Джоанну максимально упрямой, а уж на старые дрожжи… — Напомнить тебе, как мы здесь оказались? Тай, я устала с этими придурками, забери меня отсюда…
— Ах, значит, я виновата, да! — она вскричала громко, почти упав на него, оглушая звуком. Он знал, что это глупо, но соприкосновение двух тел стало последней каплей. Грубо сгребая девушку, он наклонился к ней и поцеловал. Безжалостно.
***
Они раздевались на скорость. Словно за окном была гроза, вымочившая их насквозь, и вот они вбежали в дом и умирают от холода. Вещи взлетали как птицы над головами, руки лихорадочно выбрасывались в воздух. Свет включать никому не требовалось — планировки гостевых спален были известны обоим, а память была слишком хороша.
Она все о нем знала. Тело тянулось за каждым касанием так, словно оно было прощальным. Было легко и странно через столько лет вдруг ощутить ее кожу ладонями, вспоминая изгибы, скользить и находить выпуклости и резкие очертания костей. Движение и отклик, касание и стон, ритм и блаженство.
Джо не останавливала его, лишь уточняла иногда, резко перенося руку с одного участка на другой. Он слишком долго не был с ней, но помнил все, что странно. А некоторые вещи помнил как вчера — остро, болезненно. Как их первую ночь или пламенное пекло последних.
Он честно пытался быть нежным и медленным. И потерпел поражение. Последней женщиной, что была у него, была одна почтенная вдова, однако чрезвычайно бережно относящаяся к своей репутации. Когда-то он не знал никаких барьеров, не терпел рамок, и если тело и ситуация требовала жесткости, а подчас и жестокости, желанной обоим, он делал это. Иногда душа просто требует накала страстей, и, будучи раз за разом останавливаемым во время слишком затянувшегося поцелуя репликами вроде «прекрати, оставишь засос», «мы так не договаривались» и тому подобными, Тайвин все больше закрывался и уходил в себя. Он был из тех людей, которые не могут жить, не проявляя инициативы… Он не волк, чтобы загонять его по флажкам. Ему нужна свобода передвижений.
Джоанна же требовала обратного. И если она и молчала об этом поначалу, словно играла с ним в угадайку, то каждая ее реакция — движение, стон, жест — следующая за его укусом или выматывающим поцелуем, была предельно конкретна. А потом она начала говорить. Просить. Плакать. Кричать.
***
— Что это ты, черт возьми, делаешь, Тайвин Ланнистер! — она запыхалась, сигарета выпала из руки, бутылку он успел перехватить.
— Есть варианты? — уточнил он, отхлебывая из горлышка. Пиво было отвратительнейшей мочой, но единственным способом перекрыть доступ кузины к алкоголю было выпить его полностью.