Девушка с острова Тарт
Шрифт:
— Ношу, — зачем-то отозвалась Бриенна, казня себя за это. Молчи и игнорируй, и она уйдет быстрее. — Редко.
— Да-да-да, — протянула Серсея так, как будто изучением, что же Бри носит, она занималась все свое свободное время. — Может быть, у тебя есть потребность еще в какой-то одежде?
Бри вздрогнула. Их совместный шоппинг с Молчаливой Сестрой, похоже, стал достоянием этой бестии. Или она просто заметила новые вещи. Что же ей сказать? Нельзя же молчать все время теперь, когда она уже что-то отвечала изредка.
— Спасибо, у меня все есть, —
— Ты такая… — выдохнула она вдруг, нависнув над ее плечом, — наивная. Неужели ты думаешь, что если не будешь ничего просить, ты задержишься рядом с Джейме дольше?
Бриенна опешила. Вопрос был из разряда «перестали ли вы уже пить коньяк по утрам». Воспользовавшись ее ступором, Серсея развила мысль так, что у Бриенны окончательно отбило способность к речи.
— Я же вижу, как ты его пожираешь глазами. Мой брат сказочный красавец, и вовсе не понять, что он мог найти в тебе. Ты не пара, отвратно сложена, ростом с Григора и странно одеваешься. Я все думала, как же так? Но теперь мне все понятно. Все-о понятно.
Она медленно сделала пару шагов так, чтобы ее перестало быть видно в зеркале. Бриенна не повернулась к ней, замерев на месте. Она готова была провалиться сквозь землю от слов этой девушки. Каждое отмечало ее как клеймо, ибо в каждом была правда. И что-то страшное ждало ее впереди.
— Джейме привязался к тебе. Он делает из тебя этакую Галатею. Уж не знаю, насколько такая спортивная девушка знает литературу, раз даже не читала Шекспира, — фыркнула та, — Галатея — это статуя, которую слепил скульптор Пигмалион, а потом влюбился и потребовал от Афродиты в жены не менее прекрасную деву, принес жертву, и богиня оживила статую. Вот только Джейме тот еще скульптор.
В этом месте Серсея мелко засмеялась, и было в этом тихом хихиканье что-то старушечье и что-то страшное одновременно. Бриенна так и не смогла сбросить оцепенения, словно в бесконечной игре Море-волнуется-раз.
— Джейме отродясь не создавал ничего прекрасного. И вот теперь он носится с тобой, как с писаной торбой. Откопал где-то, научил волейболу, назвал своей девушкой, наряжает, как елочку… Это так забавно наблюдать. И теперь тебя ждет завершающий аккорд. Мой братец — увлекающийся человек, и я его понимаю. Теперь, коль скоро ты такая взрослая девочка, он постарается сделать из тебя женщину. О, фантазии у него на троих, обставит все, я уверена, прекрасно — свечи, цветы и прочее. Я даже тебе завидую, наверное. В нем-то я уверена, он же мой брат. И опыт на его стороне, и страсть, которой он пока что горит. Вот только это танец для двоих, а ты… Да что ты ему сможешь предложить? Изобразить в постели… Даже не знаю, кого из вас больше жаль.
Серсея медленно
— Джейме быстро увлекается и быстро остывает. Его страсть как горящая спичка. Не веришь, посмотри на меня. А мы ведь близнецы, одинаковые, только он парень… Разочаруется, что ж, найдет себе новый образец, чтобы поставить на пьедестал. А ты… Суши голову, детка.
Дверь захлопнулась за Серсеей, а Бриенна в ужасе смотрела на свое отражение в зеркале еще несколько долгих секунд, пока не поняла что так она спалит волосы слишком горячим воздухом, и выпустила фен из рук.
***
Она рассказала в три приема. Это заняло несколько перемен, между которыми Арья лихорадочно держала ее за руку. Подруга выпросила у первой же встречной учительницы целую коробку салфеток под предлогом аллергического насморка и теперь заботливо подсовывала их Бри каждый раз, когда та собиралась начать плакать. Слезы текли беззвучно, она тонула в апатии. Словно разом все лампы мира выключили, и воцарилась ночь. Даже хуже — космическое холодное безмолвие без чувств и отклика. Ледяное, как ночная пустыня, и страшное, как пронизывающий зимний ветер.
К четвертому уроку Арья, похоже, поняла, что так дело не пойдет. Она отвела Бри в медпункт, наврав, чтобы потребовать справку.
— Вы что, не видите, как ей плохо? — накинулась она на опешившую медсестру. — Давление измерьте. У нее пониженное. И температуру. Ну хоть что-то то вы можете? Да, да, пишите справку, черт, а я отведу ее домой. Ну, не одной же ей идти!
Бри сидела в своей тоске, пытаясь вынырнуть назад, Арья же была слишком быстрой, как размытое пятно в том месте, где был ребенок или собака на фотоснимке с длинной выдержкой. Наконец скорость движений подруги настолько замедлилась, что она начала отслеживать происходящее. Они вышли из школы и направлялись в сторону дома Бриенны.
— Арья, — тихо произнесла она. — Там же ремонт. Я пока живу в Кастерли.
— Нельзя так жить, — уверенно произнесла подруга. — Серпентарий это, а не дом. И Серсея — главная кобра. Ух, как бы я ее размотала за хвост и приложила клобуком об камушек пару раз, пока зубы не обломает…
— Я… Арь, но ведь она правду сказала. Если он… Я же не…
— Бри, ты вообще в своем уме? — Арья остановилась, схватив ее за предплечье. — Это не дело Серсеи. Это между вами! Как будто вы никогда не целовались!
— Целовались, — мечтательно произнесла та. Воспоминание о их поцелуях ужалило, чуть не заставив снова плакать. — Только это, ну, совсем другое.
— Да, блин, нашла я на свою голову работу, — пробурчала Арья. — Вот куда тебя такую, а? Тебе бы с кем-то опытнее поговорить, с Ашей там… Я ни с кем и никогда даже не целовалась, но уверена — дело это нехитрое. Что ты гоняешь? Он же целовал тебя? Целовал. Значит, у вас неплохо получается. Вот и со всем остальным получится, я уверена. Подумаешь, новый уровень. Знаешь, как я тебе завидую?