Девушка с острова Тарт
Шрифт:
Я снова по ночам слышу ваши голоса
И не хочу домой, я не хочу домой!
Я до смерти поранена каждой весной
Она бегает за мной.
Твой сердечный приступ честно заслужила.
Снова проявились прежние повадки.
Сны давно не снятся, уши заложило,
Я танцую в луже и пою гораздо хуже.
Авитаминозом обрадованы лица
И, как мой любимый барабанщик бывший
Я снова на учете в местной психбольнице.
Я снова по ночам слышу ваши голоса
И не хочу домой,
Я до смерти поранена каждой весной
Она бегает за мной.
Я до смерти поранена каждой весной
Она бегает за мной.
Авитаминозом обрадованы лица
Я и мой любимый — оба в психбольнице.
Сны давно не снятся…
Обе две «Авитаминозом»
— Пойдем? — уточнила она, кивнув на лестницу. Здесь они были слишком уязвимы. Санса чувствовала, как колотится сердце. Еще немного — и ее начнет выдавать румянец, взмокнут ладони, потом тремор конечностей. О да, она уже выучила свои реакции. Стоять рядом с ним — форменное убийство. Надо что-то делать. Ходить, есть, говорить, действовать, чтобы скрыть все эти ужасные признаки того, что он ей небезразличен.
— Подожди, — оставил Сандор уверенно, и ее сердце ухнуло в пятки. — Я должен тебе сказать одну неприятную вещь. Ты дослушай, ладно?
— Хм, — она приготовилась дать отпор.
Пусть ее силы это отнимет полностью, хоть их и нет. Ради того, чтобы выслушать неприятные вещи от него, она готова черпнуть в таких источниках, куда бы в здравом уме не сунулась. Потом главное дойти до машины, хоть на автопилоте. А там все равно. Отключусь, засну, заплачу. Пусть потом Робб вынимает меня из машины, хоть бы и несет на руках. Отмокну в ванной, напьюсь новопассита перед сном. Переслушаю все песни Агаты Кристи за ночь. И на игре снова буду лучше всех. А синяки под глазами замажу. И платье. Красное. С закрытым воротом и разрезом до бедра из серии «умри, но не сейчас». А теперь осанка, улыбка. Бей, я готова.
— Ладно. Я тебя выслушаю.
— Э… — он вроде как опешил. Смешно открыл рот, словно забыл слова, а потом резко, рубанув ладонью вниз, произнес: — Короче, я не умею танцевать.
Что за ерунду он говорит? Кто из нас сошел с ума? Это точно неприятная вещь про меня?
— Прости? — переспросила она в надежде на то, что воображение сыграло с ней злую шутку, подменив желаемой неважной ерундой настоящую его реплику, наверняка убойную для ее самооценки.
— Да, я не умею. Это так, — продолжил Сандор, набирая громкость и скорость. Не показалось! Он что, правда жалуется ей на танцы? Нашел, тоже, проблему. Не верю я в нее умеющих танцевать. Бывает невозможность расслабиться и плохие учителя. — И никогда не умел. Вот Алия… Короче, вот.
Он сунул ей под нос смартфон и запустил видео. На нем он пытался вальсировать с Алией, его сестренкой. Определенно, девочка танцевала хорошо, но почти совсем не умела этому учить. Как наивны люди, думающие что достаточно уметь что-то делать классно, чтобы учить этому. Педагоги — отдельный класс живых существ, не упомянутый у Дарвина. И да, Санса знала, как научить, у нее был этот талант, никак не связанный с настоящим умением танцевать. Для педагога важно умение замечать мелкие детали, из которых состоит любой
— Ох, Сандор, — сказала она пробно, возвращая его из болота апатии в живую и настоящую реальность. — А я мячиком волейбольным даже до сетки не докидываю. Никто не совершенен.
— А, слушай. Ведь вот, смотри. Короче. А… А-а-а! — он задрал голову в потолок, мотнул ею обратно, уставился на нее и затараторил вдруг нечто, что по-видимому считал логичным, а по факту являлось форменным бредом: — Я хочу позвать тебя на бал. Потому что я видел, как ты танцуешь. Это… ох, это обалденно! И я бы отдал за это возможность первой атаки в этом матче, если бы…
— Глупости какие, первая атака столько всего решает! И не думай даже! — встряла Санса, но он не дал ей договорить, сделав останавливающий жест.
Боже, я правда это слышала? Он хочет позвать меня на бал? А! Он читает что я классно танцую? А-а! Как же теперь все не испортить? Для начала сосредоточусь на том, чтобы не броситься ему на шею…
Тем временем Сандор, как тяжелый, с трудом запущенный с горки паровоз, разогнался и начал молоть полную чепуху. Впрочем, последняя ее мысль не вешаться на шею становилась с каждым его словом все более разумной и все менее достижимой. Как же ей хотелось дать опровержение некоторым его репликам, но он, видно, не хотел того, и Сансе приходилось мысленно взывать к парню, надеясь на телепатию.
— Не, не это. Короче. Я не умею танцевать, я пытался, получается фигня.
— А вот и нет, ты почти научился, просто Алия заставляет тебя делать это под музыку слишком рано. Ты ее просто не слышишь.
— Поэтому, в общем, я знаю, что тебя позвал Лорас.
— Ого! Он еще и болтун, этот голубой щенок. Ну, артист.
— Убил бы. Не важно. Это не мое дело.
— Да, Сандор, да! Это твое дело! Не держи это в себе. Ты даже не представляешь, как я хочу, чтобы это было твое дело!
— С кем хочешь иди, только не со мной.
— Ты удивительный человек, я хочу только с тобой. Только с тобой. Точка.
— И все-таки Лорас — может, лучше с ним, он хоть ноги не оттопчет. Пожалуйста, иди с ним.
— Чтобы ты его убил? Изящно, мне нравится. Так и сделаем, только чур ты потом танцуешь со мной все возможные танцы.
— Сандор, знаешь, что? — не выдержала она наконец, лукаво взглянув на Сандора. Их диалог, который Клиган наверняка считал своим монологом, развеселил ее и раззадорил.
— Что? — уточнил он печально.
— Разреши тебя пригласить… — она повела плечами, высвобождая их от лямок рюкзака, потом одним гибким движением опустила рыжий кожаный рюкзак на подоконник, — …на танец.
— Что, сейчас? — он развел ладонями пораженно.
— Да. Здесь. Тут никого нет, только ты и я, — улыбнулась она ободряюще и протянула руку. — Я посмотрела твое видео, но… Ты же никогда не танцевал со мной. Пожалуйста.
Если он откажет, я его просто убью. Исключительно бестолковый тип. Я готова упасть в его руки, чтобы сделал с моей бездыханной тушкой все, что угодно и по возможности многократно, а он… он… Он шагнул к ней. Да!