Девушка с острова Тарт
Шрифт:
— Нет, прыгать на летящие предметы. Никогда не думал, что волейболисты хуже собак в этом смысле?
Капля крови снова выступила под белым клыком. Теон не выдержал. Ладонь легла на скулу, выворачивая лицо Робба к нему, большой палец нажал на челюсть, разжимая рот. Он всего лишь не хотел видеть, как он ранит сам себя, просто наблюдая за ним. Я такой, какой я есть, черт, ну ты же знал, на что подписывался, Робб! Я таким родился.
Дальше понесло уже Робба, рваный поцелуй накрыл и выпотрошил, руки отмечали так, словно стремились насквозь пройти между
— Прости.
Шаги и стук по металлу входной двери. Они отпрянули друг от друга, Робб быстро закрыл глаза, а когда открыл, лицо его уже разглаживалось. Они пропустили очередную волну народа и вывалились наружу. Оставалось догнать Джона. Робб глянул на него странно, а потом, наклонившись к ближайшему сугробу, слепил снежок и без предупреждения прижал к его щеке, ведя в сторону губ.
— У тебя рот в крови, — пояснил он, демонстрируя алый след на комке снега.
— Осталось тебе укусить меня, и будем полными побратимами, — попытался отшутиться Робб.
— А я не говорил, что это только моя кровь… И на укусы запретов не бы припомню…
***
— Это не переодевание, а какой-то разнесчастный смотр достижений народного хозяйства за истекшие выходные! — хватаясь за голову, сообщил Лансель. — Ах, у Робба все губы искусаны и на запястье засос. Ах, кто это так Григу спину расцарапал? У нас что тут за пансион благородных девиц? Я наивно полагал, что мы будем про волейбол языками чесать…
— Ланс, Теона туда ж посчитай, — хмыкнул Джендри. — Спина в засосах — одна штука.
— Теона туда можно по умолчанию считать, — уточнил на это Джон. Да ё! Вот нахрена сейчас. Ох уж эти шутники. И главное, совершенно непонятно, как реагировать.
— И Джона, кстати, — продолжил пересчет Джендри.
— Да ладно? — уточнил помянутый в первых рядах Робб, подходя к брату. — Это ты вот эту царапину вдоль позвоночника считаешь? Это брился-порезался, я протестую.
— Робб, а ты прямо вот уверен, да? — с внезапным интересом произнес Лорас.
— Не-не-не, — немедленно парировал Робб, — твои методы диагностики не ко мне. Я свечку при этом бритье не держал.
— Еще б ты ее держал, — буркнул Джон, вызвав дружный хохот.
— Так, записываем, — устало сообщил Лансель, — в эту же компанию Джона. Елки, медосмотр просто. Лорас, ты нам что скажешь?
— Ничего я вам не скажу, — насупился парень. — Отвали.
— Во-от! Первый правильный ответ за истекший период, и кто бы мог подумать, от кого… — воздев палец подытожил лев.
Ланс бросил вести отчет вместе с переодеванием, перевязал высокий хвост на затылке и двинул в сторону зала. На его затылке цвели три параллельных, едва начинающих заживать царапины, но себя он в пересчет не включил. С тех пор, как Серсея стала его девушкой, он стал на порядок спокойнее и начал демонстрировать полное пренебрежение к подобным соревнованиям, словно главный приз в них он уже выиграл. Или это только так казалось
***
— Не тормоши меня, я умер, — выдохнул Теон в подушку. Волосы беспорядочно рассыпались по ней, щекоча шею. Робб сидел рядом, ладонь плотно прижимала кракена к кровати между лопаток. Он курил, медленно выдыхая дым, ветер из приоткрытого окна обдавал холодом открытые участки тела.
— Надо поговорить, — резко произнес Робб, переворачивая его на бок.
— Пять утра, имей совесть! Я скоро спать на ходу начну, — проныл Теон. — Подушечка-а…
— Ты должен вернуться к Джейни.
— Что?
Ощущение было такое, словно его на полном ходу выбросили из движущегося поезда. Голым, избитым, в снег.
— Что слышал.
Теон поднял на него глаза. Робб выдержал взгляд.
— То есть ты… Ты меня бросаешь? — ошарашенно выдохнул Теон, не успев толком обдумать свои слова.
— Нет, я обеспечиваю наше прикрытие, — терпеливо, как ребенку, поведал парень.
— Это х е р о в а я шутка, — пояснил Теон.
— Это не шутка, — отрезал Робб. — Я все обдумал. Мы не сможем держать в тайне наши отношения бесконечно.
— Что за богомерзкая ересь? — взвился он в ответ, закипая. — До тебя никто не докапывается давным-давно. До меня никто не докапывается никогда. Ну, кроме тебя.
— Дело как раз в тебе. Ты знаешь, сколько девушек у тебя было за последние годы?
— Бухгалтерию не веду, — буркнул тот зло, хотя это и было враньем до последнего слова. Он помнил каждую детально. С его памятью это было проклятьем.
— Восемь за последний год, — выдохнул Робб в сторону вместе с сигаретным дымом. Тебе-то зачем этот список, мазохист? — Ты должен найти кого-то еще, иначе легенда разойдется с реальностью.
— Да что ты говоришь?! — он привстал, опираясь на локти, а следом сел с прямой спиной, пораженно тряхнув головой. — Может, еще скажешь, какой должна быть эта девушка? Рост, вес, размер груди?
Робб дернулся как от удара, но продолжил:
— Поэтому Джейни — лучший вариант.
Он молчал, молчал, молчал. Не выдержал. Теон ударил наотмашь, снизу вверх, так, что голова отлетела назад, с глаз веером смахнулись слезы, дробя щеки и волосы мокрыми касаниями. Одевался он, не глядя на Робба, стремительно и резко, словно разрывал ткань на повязку для хлещущей фонтаном крови. Забив на правила, вышел в ночь, скользнул к собственной комнате темным демоном мщения. Упал на кровать и лежал так до самого утра без сна.
Так и не заснув, он вышел к завтраку осунувшийся и злой. Робб избегал его взгляда и не произнес в его сторону ни одной реплики. Их отделил железный занавес, рухнув отвесно и неотвратимо, как опускная решетка. И вот они ехали одной машиной, рука Старка нервно барабанит по стеклу, синие вены проступают под бледной кожей, беся Теона. Я помню каждую чертову косточку на его кисти, каждый сустав, с закрытыми глазами отличу на ощупь один палец от другого. Я хочу его придушить и поцеловать одновременно. Я просто хочу его. Уверен, это лечится.