Девушка с острова Тарт

Биверсдоттир

— Да? — все, что угодно, лишь бы не быть в одиночестве.

— Отвези меня домой.

Задавать Бриенне вопросы? Никакого желания. Напиться есть желание. Что-то делать, чтобы удавка не успела затянуться, а потом он будет среди людей и сможет затеряться среди чужих горестей и радостей, как всегда.

***

— Я могу… М… — начала Бриенна тихо, едва машина выехала из гаража.

— Да, Бриенна, — кивнул он, не отрывая взгляда от дороги. Снежные плети хлестали лобовое стекло. Погодка огонь.

—

Если я захочу тебе что-то сказать, ты можешь пообещать ни с кем не делиться? — выдохнула она осторожно. Сегодня Бриенна какая-то нервная, больше, чем обычно. Словно ей вдруг стало, что скрывать. Может, Джейме что-то сделал или они вместе?

— Могу поклясться, — уверенно объявил Робб. — Я никогда не нарушаю клятв.

Я просто не стану их давать, если не могу исполнить.

Бриенна замолчала, а возможности отвести взгляд от дороги не было.

— Что-то не так? — уточнил он.

— У меня аллергия на клятвы, кэп, — сказала она.

— У меня аллергия на разговоры по душам, — он улыбнулся помимо воли. — В итоге мы квиты.

— Я могу не продолжать, — печально произнесла девушка.

— Нет, мне надо с кем-то быть и разговаривать, иначе я сам себя съем, — решился Робб. — И буду признателен, если этой информацией ты тоже не станешь делиться ни с кем.

— Хорошо, — легко согласилась та.

— И кстати, — может, она ответит, рискнуть всегда можно, — что за разговор у вас был с Джоном в больнице?

— Личный разговор, — быстро отсекла все поползновения Бриенна.

— Если оба отказываются говорить, значит, это личное. А уж если оба говорят, что личное… — рассуждал он вслух. — Твоя поездка домой больше похожа на побег. Сумки, вещи…

— Сложно отрицать очевидное, — парировала она. — Ты остановил бы меня, если бы был против.

— Нет, если бы я уважал твое решение, — сообщил Робб. — Хотелось бы только понять, бежишь ты вообще или от кого-то конкретного.

— На этот вопрос у меня нет ответа.

— Правильно, врать не хорошо, — согласился Робб.

— Да, мне тяжело находится рядом с Джоном, — буркнула Бри.

— Лекарство обернулось ядом? — уточнил он. Брат перегнул палку, вот что это означало. От отчаянья или еще по какой причине…

— Да, но сначала оно подействовало, — с обидой в голосе сообщила девушка.

— А ты уверена, что поступаешь правильно?

— Нет, — сказала она, уверенности в голосе не было. — Откровенность за откровенность?

— Смотря что ты спросишь, — пояснил Робб. Ей-то чего от меня надо?

— Старки научились врать? — с любопытством произнесла Бриенна.

— Старки всегда умели игнорировать собеседника и не слышать вопроса, — поведал ей Робб ехидно, — а вот Тарты что-то в последнее время блещут умом и сообразительностью.

— Это такая подколка из серии «ты не самый острый гвоздь в коробке?»

—

Нет, Бри, у тебя просто стали получатся на редкость смешные шутки, — сознался Робб. — В уме твоем я не сомневался никогда.

— Да-да, только в сообразительности, я поняла.

— Вот об этом я и говорю… — пояснил Робб.

— Я шучу, когда хочу защититься.

— Я нападаю?

— Нет…

— Тогда почему ты защищаешься?

— Мне страшно. Я перестала понимать, что со мной. Чего хочу, кого люблю, куда двигаюсь. Вот ты везешь меня домой, а я думаю, правильно ли я поступила.

— В пекло рефлексию, Бри, — он рубанул перед собой ладонью. — Честнее сделать и получить за это все причитающееся.

Руки сжали руль сильнее.

— На собственном опыте? — уточнила она.

— Другого не держим, — парировал он.

— А с тобой интересно говорить, когда рядом нет Теона, — произнесла она с интересом.

Сказать ей? Как много ей можно сказать? Дыра в обороне размером со среднего слона. Ну уж нет.

— Я настолько теряюсь на его фоне?

— С чего ты взял, что ты теряешься? — удивилась она, — Вы просто разные, и рядом с ним ты больше молчишь, разнимаешь и объясняешься. Знаешь, так ведут себя мамы маленьких буйных детей в магазинах. У некоторых так на майках и написано: «Да, я мама этого бешеного ребенка, я оплачу все, что он выпьет и разобьет, у меня есть психологическое образование и я читала много книг о воспитании детей».

— Хочешь сказать, я его воспитываю?

Эта мысль в его голову, разумеется, приходила, и часто, но не в такой интерпретации.

— Скорее, ведешь себя как заботливый старший брат, но иногда… — девушка подбирала слова долго, а потом резко выпалила: — Выглядит так, словно ты наседка, а он самый бойкий из цыплят.

— Что ты имеешь ввиду?

— Мало самостоятельности, много контроля. Ты думаешь, что можешь оградить его от мира. Он думает, что ты всегда будешь рядом. Правда же в том, что он не твоя забота. Он наступит на все необходимые грабли без твоего участия. Хочешь оправдывать его — бога ради, но у него карма такая — получать в зубы от резких слов и ломать пальцы об захлопнутые перед носом из-за его дерзости двери.

— У него нет лишних зубов, он же не акула. И лишних пальцев у лучников не бывает, — отрезал Робб.

— Ладно, развернем с другой стороны, — ввернула Бри успокоительно, — однажды наступит момент, когда ничто не защитит Теона от внешнего мира. Ты не всесилен, Робб. Либо он научится подчиняться правилам этого мира, либо мир его сломает.

— Мне будет очень больно, если мир будет ломать Теона на моих глазах, — и вряд ли кто-то однажды узнает насколько мне будет больно. Лучше бы миру от него отступиться, иначе я за себя не ручаюсь. — И он хрупче, чем кажется.