Девушка с острова Тарт
Шрифт:
— Знаю. Задела. Ну так, а что ты хотел? — удивилась Бриенна. — Все как всегда. Непристойность в чем? Ты, как всегда, пытаешься заставить его включить мозг и начать его применять по назначению, а он сопротивляется. Еще и обиделся, наверняка…
— Не знаю. Почти неделю не разговариваем.
— Ты на верном пути, — ободрила его Бри, отстегивая ремень, — поговорите.
— А вот тут я соглашусь. Зеркало вам в помощь, дорогие мои. Поговорите.
— Кто, я? — Бриенна опешила, уже открыв дверь из машины. — С кем?
— С Джоном, — сообщил Робб очевидное.
— Эммм, о чем? — девушка так и зависла в двери.
—
— Пыталась, — сказала она, втянула ногу назад, опустилась на сидение и хлопнула дверью, — только запуталось все.
— Продолжай пытаться.
— Это не моя зона ответственности, мать-наседка, — уверенно отрезала она.
— Ты просто сбежала, вот и все, — бросил он, — при чем тут зона ответственности, чья бы она ни была?
— Да, я имела наглость заявить право на свое личное пространство, когда на него начали посягать слишком часто, — Бри начинала злиться. — Мне будет очень не хватать наших репетиций.
— А мне опять работать коллективной подушкой? — поинтересовался Робб.
— Ну, если у Теона включится мозг, ты вполне можешь переключиться на Джона.
Помни, она говорит о Теоне просто как о твоем друге. Не забывай, фильтруй, а то крыша уедет. Она ничего не знает, просто анализирует надводную часть айсберга.
— Я не готов к такому повороту событий.
— Или слишком привык во всех действиях оглядывается на Теона.
Для несведущей она бьет слишком сильно. Надо завязывать с разговором, он начинает становиться болезненным.
— Давай-ка я помогу с сумками, у тебя их что-то много…
— Робб, я не хочу никому делать больно, — сообщила ему Бри, когда спустя какое-то время они сидели на ее кухне за чаем. — Но в любом случае кто-то страдает. И я от этого так устала… Поэтому просто хочу побыть одна и разобраться, что надо сделать, чтобы мне стало легче. А с прочим миром разбираться потом.
— Не самый плохой выход. Беречь себя надо.
— И тебе могу посоветовать то же самое. Ты не всесилен и не подложишь соломки везде. Если вы действительно были так дружны, ерунда вас не рассорит, а что-то большое… ну… Ты наверняка узнаешь в любом случае, что какие-то вещи не могут сломать вашу связь друг с другом.
— Или узнаю замечательный способ для ломки связей.
— Надеюсь, тебе повезет. Я не верю, что ты способен на непоправимые поступки, Роберт.
— Извини, но ты мыслишь стереотипами. Нашла тоже эталон.
— Причем тут эталон? Все заблуждаются. В конце концов, ты можешь банально извиниться.
Легко говорить, — думал он, бросая машину в гараже, — ей все легко говорить. Это Джейме что-то натворил, она — пострадавшая сторона. Не может поставить себя на мое место. Поговорить… Не могу я с ним разговаривать. О чем? Он уже меня не понял.
Он вошел в холл, гулко хлопнув дверью, взобрался на подоконник и долго смотрел сквозь метель во двор, пока в мельтешении снега не стали различимы медленно идущие к крыльцу фигурки. Первой из ниоткуда вышла Санса, за ней чуть погодя Арья, а следом Теон и Джейни. Девушка держалась за его руку, почти падая. Парень делал вид, что он не мерзнет в своем пальто, явно не по сезону надетом. Я бы не допустил, чтобы он простудился, но у меня нет права что-то ему говорить… Особенно теперь.
Может, и правда, надо просто оставить его в покое? Это даже не любовь, какое-то
========== 7.13. Плохой / Теон ==========
Я жизнь люблю. Она моя. Она добра ко мне.
Она размазала меня, как сопли по стене.
Употребила верное средство, свой излюбленный ход —
Когда закончилось детство мне перекрыли кислород.
Я лежу, словно рыба в прибрежной грязи
И вот, что я думаю с этим в связи.
Я вижу, вижу, вижу
Я вижу всё как есть.
Но я прошу — потише
И я прошу не здесь.
Я выдам добровольно, что мне сказала жизнь:
«Когда кому-то больно, кому-то за*б**ь!»
Серебряная свадьба «Я люблю жизнь»
Девушка удобно устроилась рядом с ним, прижимаясь к креслу. Джейни светилась, как свежезамененная стоватная лампочка, привычно додумав все несказанное до каких-то собственных нелепых воздушных замков. Его это вполне устраивало. Находиться с ней рядом было проще оттого, что она ничего не требовала, не предъявляла на него прав, словно всегда была уверена, что он вернется. Как у нее все просто устроено, как… примитивно. Девушку накрывала эйфория, очевидно, от одной мысли, что она каким-то образом его убедила вернуться. Даже не пришлось ничего сочинять, он был слишком выжат и вывернут для красивых сказок, но репутация сделала все за него. Никаких оправданий не потребовалось: они все возникли прямо в мозгу девушки словно по щелчку выключателя. И вот, сидит, сияет. А Теон, напротив, все больше мрачнел, зная, что для него следующий поворот винта в резьбе оставит очередные следы, принесет новые кошмары. Долбаный Старк. Почему тебя так много внутри меня, почему тебя нельзя выдрать с корнем? Перевернуть страницу, зачеркнуть, вымарать.
***
Он метался по клетке комнаты, меряя ее размашистыми бездумными шагами. Два на три, три на два, словно склеп. Будто разом вырубили весь возможный свет в доме, тени сгустились и накинулись на его мозг. Первый день он пытался понять, зачем Робб это сделал. Это же был конец. Словно он за руку, поддерживая под локоть, довел его на гильотину и заботливо направил лезвие к его обнаженной шее. Нежно.
Второй день прошел в ярости.
Третий в апатии.
В ночи между третьим и четвертым он сел за стол, отчаянно выводя по бумаге ложащиеся ровно, как пулеметные, строчки:
Время смерти героя 8:30 утра.
Прогонять перед строем — вот что значит вчера.
Ребра драть о шпицрутены — просто игра.
Расставлять многоточия снова пора.
Я приснюсь тебе ночью, просыпаться не смей.
Локон вьется порочно. У линяющих змей
Так же выглядит кожа. Пригубишь? Допей.
Остывающим ложем, кожей к коже добей.
Он сжал руками голову, до боли зажмурил веки, пытаясь вытравить из-под них всполохи рыжих волос, взметнувшихся в последний миг после его удара. Робб не пытался закрыться, он знал, зараза, знал, что заслужил. Принес себя в жертву так, словно не был предателем.