Девушка с плеером
Шрифт:
– Я забыл, что это кофе, а не чай, и плеснул туда молока. Надеюсь, ты не против.
– Ты что, он идеален! – Я сделала глоток обжигающей мерзкой жидкости и закусила тостом.
– Я вчера как-то пропустил ту часть, где ты рассказывала, что привело тебя в наш славный город и что у тебя в коробке. – Он кивнул на обувную коробку рядом с моим рюкзаком. – Почему-то я уверен, что там не винтажные «Чак Тейлоры».
– А я и не рассказывала. Вчера в основном Ник байки травил, – усмехнулась я. – На самом деле я здесь по одному довольно странному делу. С чего бы начать? Надеюсь, тебе нравятся
Стю устремил на меня свои большие серо-зеленые глаза.
– В общем, я ищу свою сестру, она пропала без вести. Она жила в этом городе восемь лет назад. А в коробке все, что от нее осталось. – Я поморщилась от того, как прозвучала эта фраза. Как я ни старалась, все равно вышло драматично и пафосно.
– Ого! – Глаза Стюарта расширились. – А почему ты приехала сюда именно сейчас?
– Я кое-что узнала. Точнее, увидела на «Ютубе». Это был репортаж с Гластонбери восьмилетней давности. Я узнала ее в толпе во время интервью с The Killers. Она была там.
Я рассказала ему все, что знала, до мельчайших подробностей. Он слушал меня не перебивая. Маргарин на наших тостах растекся по тарелке, кофе остыл, время остановилось.
– Вот я и приехала сюда, чтобы поговорить с ее друзьями. Вдруг они смогут пролить свет на то, что произошло, – резюмировала я.
– А где ты проходила, когда за тобой погнались гопники? – нахмурившись, спросил Стюарт.
– Переходила большую улицу с разделительной полосой, там, где большущий супермаркет и мост в жилые кварталы.
– Но со стороны центра?
Я кивнула.
– Хм… – Он потер подбородок.
– В чем дело?
– Это очень странно. Та улица, по которой ты спускалась из центра, нежилая. Там театр, бутики и городская управа. Никогда не видел, чтобы там собирались гопники-чавс [5] . Они тусуются возле нескольких сетевых пабов на рыночной площади. Ты ведь не шла через площадь?
– Нет, я шла мимо и повернула налево у большого католического собора.
– Тогда вообще непонятно. – Он озабоченно потер руки.
5
Название целого класса молодых людей, относящихся к социальным низам, склонных к насилию и мелкому хулиганству. Чавс обитают в кварталах социального жилья, как правило – на пособие по безработице.
– Но я разговаривала по телефону.
– По-русски?
– Ага.
– Может, они тебя услышали и пошли следом? Другого объяснения у меня нет. Долбаные чавс! – Стюарт сочувственно посмотрел мне в глаза. – Тебя не сильно ударили?
– Да нет, ерунда, – махнула я рукой, – разбили об голову пару яиц. Правда, я сначала не поняла, в чем дело, и очень испугалась, что у меня мозги вытекли.
Мы оба хихикнули.
– И знаешь, почему я пришла именно в ваш паб? Сестра работала тут барменом.
– Да ладно! В «Королеве»? – Он почесал растрепанный затылок. – Получается, ее боссом был Алистер.
– Я уже слышала это имя.
– Еще бы, местная страшилка. Ник тебе наверняка рассказал, ты же вчера вечером сидела прямо на том месте, где он покончил
– Ага, точно! Умерший лендлорд… И еще Ник показал мне следы. У вас тут просто дом с привидениями какой-то!
– Ну да, про «Королеву» так и говорят: паб с привидениями. Утверждают, будто тут пинты летают по воздуху и призраки гуляют. Но сам я такого никогда не видел.
– Пока не видел, – ответила я, вспомнив о загадочном свистящем старике вчера в пабе.
– Ага.
Пару секунд мы оба молчали. Стюарт задумчиво разламывал пальцами кусочек тоста.
– Н-да, старые добрые деньки, о где же вы? – наконец произнес он, потягивая остывший чай. – Во времена Алистера «Королева» была самым злачным пабом в городе. Каждую пятницу играла живая музыка, заведение было битком набито. После закрытия Али обычно просто выгонял всех посторонних, а для своих вечеринка продолжалась до самого рассвета. Говорят, там творилось всякое: музыка, наркотики, алкоголь, девчонки, танцующие на стойке… Настоящий рок-н-ролл. А если послушать нашу с Ником маму, так тут даже духов вызывали и черные мессы служили. Ведь паб-то пр'oклятый. Но это все легенды, никакой оккультной фигни на самом деле тут не было, уверен. – Он сделал еще глоток чая и откинулся на спинку дивана. – В те дни тут играли свои первые концерты сами The Red Room, которые в этом году заявлены хедлайнерами Гласто. Говорят, легендарное было время, правда, сам я его не застал, мелкий был.
Рокеры, наркоманы, самоубийцы – да уж, умеешь ты выбирать друзей, сестренка… Я вспомнила название группы – у Лоры в комнате висел их постер. Двое парней. Если поднапрячься, даже всплывает припев какой-то из их песен, что-то про умирать молодым. А что же еще это может быть?
– А почему паб проклят?
– Он очень старый. Тут всякое случалось. Говорят, само здание построили каторжники. А потом сюда привозили на последнюю трапезу убийц и насильников перед виселицей. Вешали прямо в парке, через дорогу.
Ходят легенды, что души многих из них так и остались в «Королеве». Сказать по правде, оставаться внизу одному и правда жутковато.
– А что случилось с пабом после смерти Алистера? Ведь он долгие годы был заброшен?
– Точно никто не знает, – ответил Стюарт, подумав, – но паб закрылся. Мне рассказывали, что однажды утром Алистер просто решил больше его не открывать. Когда пришли люди, двери были заперты, внутри темнота. Потом кто-то вызвал копов, и хозяина нашли висящим над стойкой, он был мертв уже с неделю. А рядом предсмертная записка, начириканная на уведомлении о выселении, – прости-прощай. Мужик просто разорился со всеми этими вечеринками и не нашел ничего лучше, как свести счеты с жизнью.
Повисло молчание.
– А ты не знаешь, когда примерно это было? Хотя бы в каком месяце.
– Неа. – Стю пожал печами. – Но, думаю, можно найти в интернете, потому что в газетах об Алистере точно писали. В нашем городе никогда ничего не случается – тогда это была сенсация. И кстати, я помню, что вроде как незадолго до его смерти его девушка, иностранка, подала на него заявление в полицию. Ходили какие-то такие слухи, будто он запер ее в холодильнике на три дня или что-то вроде того.