Девушка у обочины
Шрифт:
— Уехала.
Я жду, но больше никакой информации не следует.
— Куда уехала?
— Ты видел журналы? — Она затягивается и говорит, выпуская сигаретный дым. — Репортеры бьют по вам, ребята, жестко. Дез была в десятке разных журналах.
Качаю головой.
— Я не читаю это дерьмо. Никогда, ни раньше до того, как я стал известен, и уж точно не сейчас. Там все ложь и туфта. Девяносто девять процентов - это такой же вымысел, как и гребаные «Звездные Войны».
— Да, и у них еще были фотографии вас двоих. Не только на ужине. Но
— Дерьмо.
— Да уж.
Разочарованно вздыхаю.
— Ее преследовали или что?
— Нет.
Рут наверняка оберегала ее. Это хорошо.
Подхожу ближе к ней, встаю прямо и напрягаю мускулы, чтобы выглядеть более внушительнее.
— Рут. Ты избегаешь моего вопроса.
Ее глаза расширяются, и она вскидывает голову, вызывающе и смело.
— Да, потому что не знаю тебя и не доверяю тебе.
— Знаешь, я помню наш разговор, прежде чем ты впустила меня. Я не причинил ей вреда, а был добр к ней, заботился о ней.
Рут ухмыляется, а потом это выражение исчезает, сменившись на более жесткое.
— Да, я так говорила.
Я закатываю глаза.
— Ты знаешь, что я имею в виду, черт побери. Где она?
Она обдумывает мой вопрос, делает три затяжки, затем бросает окурок на землю и наступает на него.
— Она переехала в Нью-Йорк.
— Что? Нью-Йорк? Почему?
— Какое-то модельное агентство увидело ее фотографии и предложило ей контракт. Она приняла его. И уехала, приятель.
— Какое агентство? — Я в смятении. Она модель?
— «Сэм Уивер» или как-то так. Я не знаю. — Рут подтягивает ее рюкзак повыше на плечи. — Мне нужно идти.
— Подожди секунду. Какой у нее новый адрес? Я должен найти ее, Рут.
Она трет большим пальцем нижнюю губу.
— У меня нет ее адреса. И у нее до сих пор нет телефона, отвечая на твой следующий вопрос. Она звонит мне каждые пару дней, и мы разговариваем - и нет, я не знаю ее номер, он не определяется. Все, что я знаю, это то, что она остановилась с парой других моделей где-то на Манхэттене.
Я быстро думаю. Достаю из кармана свой «Шарпи».
— Есть кусок бумаги? — Рут достает записную книжку из рюкзака и протягивает его мне. Я аккуратно пишу вверху свое имя, номер телефона и адрес электронной почты и отдаю обратно ней. — Когда в следующий раз она позвонит, скажи ей, что я ищу ее. Передай ей эту информацию.
— Хорошо, я дам ей знать.
— И, Рут, я просто вынужден сказать это: не делись этой информацией ни с кем, кроме нее. Если я узнаю, что ты выкладываешь это дерьмо, для тебя не будет ничего хорошего, ладно? Я не пытаюсь угрожать тебе, но для меня это важно.
Она кивает.
— Я поняла, чувак, и не стала бы делать нечего подобного.
Я наклоняюсь и обнимаю ее одной рукой.
— Знаю. Похоже, ты очень крутая девчонка, Рут. Спасибо.
Она становится жесткой.
— Круто. А теперь отвали от меня.
Я отступаю.
— Увидимся.
— Да нет, наверное. Но я ей передам. Хотя, ничего не обещаю.
Меня ожидает машина, которую нанял. Я забираюсь
Ночь длинная, перелет еще дольше.
Неделя съемок в Лондоне, две недели в Праге, и еще две недели в Токио - и ни звонка, ни письма, ничего.
На обратном пути в Лос-Анджелес из Токио я останавливаюсь на Манхэттене и провожу два дня, разыскивая ее. Пытаю модельные агентства, о которых слышал, но они препятствуют мне. Администратор даже не говорит, работает у них Дез или нет. Короче, я устроил сцену, и меня могли арестовать - это тупик.
Наконец, я еду домой в Лос-Анджелес и начинаю долгий, болезненный процесс, пытаясь забыть ее.
Снова.
ГЛАВА 10
ДЕЗ
— Хорошо! Хорошо! Теперь повернись в эту сторону. Замечательно. Еще раз. А теперь попробуй выглядеть равнодушной, притворись, что ты слишком важна для этого дерьма. Хорошо, отлично. Теперь отвернись и смотри на меня через плечо. Нет, не улыбайся, просто... посмотри на меня. Никакого выражения. ДА!
Фотограф извергает в режиме нон-стоп поток распоряжений, поощрений, а иногда и бессмысленную болтовню, просто слова-символы, такие как: великолепно и потрясающе.
Я стою перед кирпичной стеной на старом складе где-то на окраине нижнего Манхэттена. На мне обтягивающие джинсы и свободная блузка с глубоким вырезом. Огромный промышленный вентилятор дует слева от меня, и я выгляжу, будто обдуваемая ветром. Дюжина людей толпится за спиной фотографа - одни из них ассистенты фотографа, другие отвечают за прическу и макияж, остальные - представители различных линий одежды. И, конечно, Рошель, обаятельная красивая женщина около тридцати лет со светлыми, распущенными волосами и строгими карими глазами. Она всегда прекрасно одета, обычно в тонкие брюки черного, коричневого, темно-синего цвета или цвета хаки, и в блузки различного кроя и цвета. Рошель никогда не носит платья или юбки, и никогда не улыбается. Но она пугающе эффективно выполняет свою работу, которая заключается в том, чтобы перевозить моделей из одного места в другое, быть уверенной, что они готовы к фотосессии и что те хорошо выглядят. Поскольку большинство моделей, которых я встречала, как правило, немного... ветрены, это может быть проблемой.
Рошель также действует, в некоторых случаях, в качестве буфера между фотографом и моделью. Часть из таких людей... просто мерзкие.
Этот парень, например. Я ощущаю его пристальный взгляд через камеру, и чувствую, как он плотоядно пялится, хотя избегаю смотреть прямо на него или взаимодействовать с ним больше, чем нужно. Он немолодой и лысоватый, а волосы собраны в хвост до плеч. У него водянисто-голубые глаза и пузо. Но, видимо, он один из лучших фотографов в этом деле, и мне повезло заполучить его.