Девушка в горящей «Родине»
Шрифт:
– Как же с вами скучно, – поцокала муза. – Хотите загадку?
– С прибабахом? – Килограмм за свою жизнь этих загадок уже наслышался, после каждого второго столкновения с музой можно было пополнять сборник каким-нибудь финтом.
Начался детский утренник для психопата:
– Кто вчера с ножом в лесу резал тело на весу? Обезумевший бедняк называется…
Кирилл Григорьевич достал нож:
– Может, язык отрезать? И плевать на допрос? – сказал он тихо.
Килограмм знал, что язык, как и любая часть тела,
– Твою специальность мы поняли, – Пётр улыбнулся приемному отцу. – Скажи мне, где находится твоя подруга? – он хотел несколько конкретизировать свои вопросы, но не желал это делать при пожилом охотнике.
Муза начала напевать мелодию из «Песни охотника» из телефильма «Про Красную Шапочку». Пётр на мгновение подумал, что в этой песне может быть какая-то подсказка.
– Килограмм, выйди, – он, услышав слова Петра, посмотрел исподлобья. – Да, выйди, пожалуйста!
Пожилому охотнику пришлось подняться по лестнице наружу.
Пётр подошел ближе, лицо музы пугало его:
– Ее видели мои ребята буквально вчера в городе, – соврал он.
– А ты решил теперь устроить поиск по объявлению? Всегда есть интересный ход, который понравится любой: «Не зассать и познакомиться».
Пётр спокойно взял заранее подготовленный факел, поджег его от свечи и прижал к руке пленницы.
Кирилл Григорьевич, услышавший крик внизу, со спокойствием выдохнул.
– Повторяю свой вопрос! – крикнул Пётр и вдарил по другой руке ботинком, хотя это и не причинило ей никакой боли. – Где находится твоя подруга?
– Она первая тебя найдет, – муза посмотрела на отсутствующую прожженную конечность. – Уже ищет. И я надеюсь, что она видит тебя прямо сейчас, – пленница оставшейся рукой показала на свои глаза.
Пётр поднес факел к ее лицу и улыбнулся:
– Ты не лидер, не ври мне.
Муза явно была разочарована его выводами:
– Я и не говорю этого. Не только я, но и она видит тебя.
– У вас какая-то новая форма коммуникации? – Пётр понимал, что экзекуцию необходимо продолжать, и прижал факел к другой руке. Он знал, что она тоже врет. На этой цепи у муз нет ни одной способности.
– Приходится импровизировать, – успела она произнести и начала разрывать свои голосовые связки от самых жутких ощущений, которые только может испытывать. После того, как и вторую руку постигла участь первой, она продолжила говорить на том месте, где остановилась. – И скажу больше: она чувствует, где я. И в итоге она окажется здесь.
– Но где она? – Пётр снова поднес факел к лицу.
– Я не знаю, – сказала она спокойно. На мгновение охотнику показалось, что она и была такой спокойной когда-то, до того, как сошла с ума. – Освободи меня.
Пётр развернулся, засунул факел в ведро с водой и вышел из подвала.
Кирилл Григорьевич обнял
– Заверши, пожалуйста, – эти слова Килограмм уже слышал. – Она ничего не знает.
Перед ним словно стоял всё тот же юнец, которому он только начал объяснять, что ему предстоит охотиться на муз, продолжая многовековую традицию, лечить безумие в умах людей, лишая их самого источника дурных видений, навязчивых мыслей, от которых начинались даже кровопролитные войны. Бороться с миром идей.
– Помни, только ветер дарует благо, – Кирилл Григорьевич сжал Петю еще сильнее. – Идите в машину, я скоро подойду.
Пётр с ребятами так и сделали.
Небо уже было не чёрным, а темно-синим. Тишина сменилась редким щебетом птиц.
Максим и Антон воспринимали все как работу. У них не было семьи, не было никаких беспокойств и мешающих привязанностей, поэтому они сидели спереди в прекрасном расположении духа. Грустные Пётр и Иван же словно прятались за задними сидениями своих сомнений.
Кирилл Григорьевич, спустился в подвал, неспешно подошел к музе и заглянул ей в лицо, довольный действием изобретения:
– Ты мне еще пригодишься.
И с видом завершенного дела присоединился к охотникам. У него не было никаких эмоций.
Ни радости, ни грусти.
Изуродованное создание без рук, очень похожее на жертв тех, кого вдохновляла, осталось в подвале на золотой цепи ждать своей дальнейшей участи, рискуя через пару дней умереть с голоду без человеческих эмоций.
***
Муза из кинотеатра «Родина» покинула «Горбушкин двор» и пешком пошла в сторону Поклонной горы, к фонтанному комплексу «Годы войны».
Она пыталась думать, о чем угодно, лишь бы о хорошем.
По улице Барклая проехал небольшой грузовик с рекламой печенья «Принц», который вел в царство плакатов и логотипов у домов и на крышах домов Кутузовского проспекта.
Муза потратила еще несколько минут на переход дороги, полюбовалась цветочными часами и надписью «Москва 2003», щелчком пальцев сняла обувь и начала ходить между вертикальными струями фонтана, радуясь вместе с теми, кто решил потратить часть субботнего дня в месте, на открытии которого она побывала 8 лет назад.
Ей в спину резко подул ветер, приветствуя, и понесся вперед. Она улыбнулась и помахала вслед. Это был хороший знак: она верила, что сможет не впутаться в окружающие ее трагедии и интриги. Не хватало только найти свое место в этом огромном мире, найти еще одно дело, которое будет по душе, а не только вдохновлять чуть ли не в случайном порядке.
Девушка села на лавочку, когда мимо нее прошла компания, которая ела хот-доги от «Стоп Топ», называвшийся до экономического кризиса 1998 года «Steff»: