Девушка, видящая призраков

Боросон М. Х.

Я шагнула к нему. Пора было одолеть Лю Цяня раз и навсегда. Пятый сан делал его сильнее меня, но я могла биться обеими руками.

Но даже равный бой был бы сложным. Требовалась решимость.

Я прижала левую ладонь к боку.

Правой ладонью я отбивала его магию, сталкивались заклинания для одной руки, четвертый сан и пятый. Я ударила Печатью грома, он разрезал ее жестом Бессмертного меча, но я уже исполняла Гору Тай — поднимала вес духа до размера горы и опускала на него. Он вскинул Бессмертный меч в ответ. Наша магия сталкивалась как армии.

Его магия была сильнее, но я стиснула зубы и не убирала жест Горы Тай. Мы смотрели друг другу в глаза. Он был ошеломлен. Мы знали, что его заклинание должно разрезать мое.

Быстрым движением я отпустила Гору Тай и ударила Бессмертным мечом, пока он еще боролся с весом духа, которого там уже не было. Он закричал испуганным тоном. Он обратил пальцы на меня.

Я улыбнулась. Он бился силой. Я нет. Я пятнадцать лет считалась слабой. Я боролась так с противниками, что были намного сильнее меня. Порой я могла даже их одолеть. И Лю Цянь был не настолько сильнее меня.

Он повернул пальцы-меч на меня, желая сокрушить мой Бессмертный меч своей силой. Но я убрала этот жест и рухнула на землю, его чары пронеслись надо мной. Я опустила на него вес Горы Тай еще раз, и он ударил Лю Цяня лавиной.

Лю Цянь упал на землю, но встал на ноги. Я приближалась к вору, прижимая ладонь к бедру. Я улыбалась.

— Ты не можешь! — закричал он, пятясь. — Ты всего четвертый сан. Ты не можешь это сделать. Не можешь одолеть меня. Я его слышал. Он не повысил тебя дальше!

— Вы всегда были слабаком, Лю Цянь, — сказала я, приближаясь.

Он скривился.

— Не убивай меня, — сказал он, закрывая рукой лицо — Прошу, не убивай.

Я посмотрела на вора душ. Я хотела его смерти. Я хотела убить его и оставить гнить на улице, забытого и не погребенного. От одного взгляда на него я ощущала сотни лет гнева, и я помнила, как ощущала себя в игорном доме Бок Чоя, когда сорвалась. Бандиты мешали мне тогда убить человека.

Я смотрела на лицо человечка. Он обманул меня, резал мой живот, из-за него отец потерял глаз, а Сяохао умер. Он запер меня в духе, что убедил меня, что мой муж еще жив. Никто не остановил бы меня.

Но я вспомнила Шуай Ху, монаха с тенью тигра. Я обещала ему, но было ли это важно? Шуай Ху был монстром. У него не было места в обществе. Я не должна была выполнять обещание монстру.

Но Шуай Ху относился ко мне с уважением.

Я сжала оставшийся большой палец Лю Цяня ладонью.

— Нет! — закричал он — Нет! Не надо. Он мне нужен. Нужен!

— Если я сломаю большой палец, вы будете бесполезны, Лю Цянь, — сказала я. — С одной рукой и сломанным большим пальцем. Вы даже кормить себя не сможете.

Лю Цянь упал на колени.

— Даону Сян! — взмолился он. — Не ломай мне палец, прошу, даону Сян!

Я посмотрела на великана из костей. Он разбивал очередной дом Си Лянь. Три или четыре человека были мертвы.

— Как мне остановить Кулу-Янлина? — спросила я.

— Не знаю! — закричал он.

— О чем вы?

Трус заскулил и казал:

— Он

не перестанет разрушать. Это его природа.

Я выкрутила его большой палец, вор душ скривился.

— Ты повелевал им. Я слышала приказы.

— Да, но приказывал убить, крикнуть или уничтожить. Его не остановить приказом, — сказал он. — Никогда.

Я отпустила его палец с вздохом. Я была так близко. Я победила Лю Цяня, убила его руку-духа, побила Тома и его прихвостней. Но Кулу-Янлина победить не могла. Я видел, как его череп сиял над домами в свете луны, и я видела ци, текущую по нему.

Я повернулась к Лю Цяню.

— Я оставлю палец, — сказала я, — если кое-чему научите.

31

Так я всегда представляла сан выше: я думала, руки будут трещать силой. Я думала, энергии тела будут впиваться корнями в землю и подниматься ветвями к звездам. Я думала, священный слова коснуться моих губ, и я произнесу их. Я думала, персиковый меч будет продолжением моей кожи. Я думала, призраки сдадутся при виде меня.

Я не думала, что четвертый сан сделает меня дурой.

Но я стояла на крыше одного из самых высоких зданий квартала, готовясь к прыжку.

Я разбежалась и прыгнула в воздух.

В прыжке я опустила меч под углом к ключице Кулу-Янлина, а потом попыталась уцепиться левой рукой за кость. Я упала на пару футов и нашла хватке.

Костяной великан посмотрел на меня зелеными огнями глаз, пока я висела. Он не понимал, что я отрезала один из меридианов. Нужно действовать, пока он не заметил.

Я развернулась и ударила по точке Солнца и Луны персиковым мечом. Точное попадание. Канал энергии заискрился красным и желтым, угасая.

Кулу-Янлин теперь это ощущал.

Два из пяти.

На изучение прикосновения смерти уходили годы, терпение и практика. Нужно было запомнить шестьсот сорок девять точек меридианов тела, знать, как они работают. Сложная геометрия энергии тела должна была стать знакомой, как счет монет. Нужна была точность хирурга, чтобы нанести удары в точки, не видя ток энергии.

Но это и отличалось.

Я видела ток энергии Кулу-Янлина. Ци поднималась и опадала вокруг его скелета, параллельные ручьи инь-ци и янь-ци двигались в разные стороны. Я видела сеть энергии тела монстра, раскинувшуюся на пятьдесят футов. Мне точность не очень требовалась.

Я прыгнула и бросилась к точке Центрального сокровища, где энергия со спины переходила на грудь. Она разбилась под моим мечом. Сине-зеленый огонь в глазницах Кулу-Янлин трепетал, стал тусклым.

Кулу-Янлин открыл рот и завопил.

— Бам, — сказала я с улыбкой. Почти без ци голос Кулу-Янлина был не громче колокола церкви. — Бам, — я лезла по его ребрам.

Он попытался рукой снять меня с груди, но я успела провести мечом по точке Тихого моря. Гейзер искр вылетел из разрезанного меридиана инь. Это был четвертый удар.