Девушка за границей

Кеннеди Эль

Папа чертыхается себе под нос. “ Господи, малыш. Это глубоко ранит. Я и не подозревал, что ты так себя чувствуешь.

– Я не хочу, чтобы ты расстраивался. Ты не виноват в том, что ты такой, какой ты есть. Я вздыхаю. “Но пришло время тебе позволить мне быть тем, кто я есть”.

“И я обещаю делать это в будущем. Я обещаю перестать забивать тебе голову всеми своими историями и оставить там немного места для твоих собственных. Ослабьте поводья, если хотите.

– Спасибо.

Между нами повисает тишина, но я больше не киплю

от гнева или обиды. Невозможно продолжать злиться на моего отца. Потому что я знаю, что он имеет в виду, когда говорит, что это происходит из хорошего места. Одно дело, если бы его контролирующая натура проистекала из потребности во власти, оказывать влияние на своего ребенка, как это делают некоторые токсичные родители. Папина заботливость проистекает из любви и страха. Как я могу на самом деле винить его за это?

“Ты можешь простить меня за то, что я действовал за твоей спиной?” с надеждой спрашивает он.

– Конечно, могу. Мне не нравится то, что ты сделал, но я понимаю почему. Так что у нас все хорошо. У нас все хорошо. Я встречаюсь с его все еще встревоженным взглядом. “У нас все в порядке?”

– Малышка. Он придвигается ближе и обнимает меня одной рукой.
– У нас всегда все в порядке. Да, возможно, я сейчас здесь, потому что ты попала в таблоиды, но меня это не волнует. Я просто рад, что могу проводить время со своей дочерью. И приятно знать, что она счастлива и здорова, и рядом с ней есть хорошие друзья. Это все, чего я хочу для тебя, Эбби. Я здесь не для того, чтобы разрушать твою жизнь.

– Я бы никогда так не подумала. Внезапно моим глазам становится жарко.
– Мне так повезло, что я твой ребенок. Здесь только ты и я, большой парень. Несмотря ни на что.

Он заключает меня в объятия, смахивая слезы. Я сморгиваю пару своих, крепко обнимая его. У меня отличный папа. Действительно хочу. И я, наверное, потратил слишком много времени, не понимая, как мне было хорошо.

Он отпускает меня и смотрит с раскаянием. “ Я должен добавить — мне жаль, что я втянул во все это твою соседку по комнате. Я надеюсь, вы двое сможете во всем разобраться. Он казался хорошим парнем”.

Вот так просто я напрягаюсь.
– Он принял от тебя оплату. Быть моим другом”.

От этого напоминания у меня к горлу подступает жгучий комок смущения.

“Еще до того, как он узнал тебя”, - указывает папа. “И как бы то ни было, он действительно пытался вернуть деньги”.

“Мне все равно”, - говорю я решительно. “Он обманул мое доверие. Как я должен это простить?”

“Ты только что простил меня...”

– Да, потому что ты мой отец. Он мой... — Я резко останавливаюсь.

Папа цепляется за это. “Я знал, что он должен быть”, - вздыхает он.

– Мы с Джеком не встречаемся.

– Ты уверен в этом?

“Это не так”, - настаиваю я.

– Но?

– Я подумал, может быть, мы направляемся в том направлении. В нерешительности я потираю виски. “Но это сложно, потому что есть кое-кто еще, кто мне тоже нравится”.

“Кто-то еще? Ты пытаешься довести меня до сердечного приступа?

Со сколькими парнями ты встречаешься, детка?

Боже, это неловко. А также странно успокаивает.

– Только еще один парень. Нейт. Их друг. Он говорит, что я ему нравлюсь, но не могу быть связан. И он басист”.

Папа хмурит брови, как будто не уверен, разочаровываться ли ему в том, что он не воспитал меня лучше, или чувствовать вину за то, что я была настолько глупа, что влюбилась в музыканта.

– Звучит так, будто у тебя дел по горло.

“Это была борьба”, - говорю я, смеясь над собой. “Но не волнуйся, потому что, похоже, с ними обоими все кончено”.

В уголках его глаз появляются морщинки, когда он расплывается в улыбке. “Я не знаю, насколько плохо я на самом деле себя чувствую из-за этого. Я имею в виду, я знаю, что для тебя это отстой, но это определенно облегчает мою работу ”.

“Самое паршивое, что я, возможно, влюблен в них обоих”.

– Это нетак.

“Um. Хорошо”.

Мое озадаченное выражение лица вызывает у него смешок. “ Послушай меня, малыш. Я знаю, что ты можешь дарить много любви. Однако быть влюбленным– это совсем другое дело. Сердце знает, что всегда есть только один.”

“Правда? Когда оно мне скажет?”

“Ты должен прислушаться. Если ты влюблен в кого-то из них, это говорило тебе об этом”.

Я не знаю, правда ли это.

Или, может быть, это доказательство того, что я никогда не был влюблен ни в одного из них.

Папа остается здесь на три дня, чтобы провести время со мной. Я пропускаю занятия, которые считаю неважными, а остальное втискиваю в перерывы между обедами и прогулками с отцом.

Но три насыщенных туристическими мероприятиями дня также означают, что папарацци в любое время суток дежурят перед домом, чтобы сфотографировать Ганнера Блая. Он все еще живет в отеле, но в ту секунду, когда его заметили навещающим меня в Ноттинг-Хилле, все было кончено. Мы были осаждены.

Ли на седьмом небе от счастья. Подпрыгивает от радости каждый раз, когда в Инстаграме или блоге какой-нибудь знаменитости появляется новая фотография. Машина Джейми припаркована у обочины. Наши мусорные баки. Джек потный и без рубашки. Ли в пижаме. Я захожу в дом и выхожу из него. Это типичная пища для папарацци и чертовски навязчивая, но Ли приказал мне позволить маленьким людям погреться в лучах знаменитости. Под маленькими людьми он, конечно, имеет в виду себя.

Вчера вечером за ужином Джейми сказал, что у целой армии женщин текут слюнки при виде фотографий Джека без рубашки в Твиттере, что вызвало нежелательный укол ревности, за которым последовал приступ гневных упреков в том, что я все еще забочусь о нем настолько, чтобы ревновать. Мы с Джеком не разговаривали с той ночи, когда я узнала правду, несмотря на его попытки остаться со мной наедине. Я каждый раз отмахивалась от него, используя визит моего отца как предлог.