Девушки начинают и выигрывают
Шрифт:
Через полчаса с занятий вернулась Бонни, а я все еще сочиняла ответ. Я решила, что письмо должно быть вежливым и не слишком экспансивным. Нужно проявить интерес, пусть и приправленный долей сдержанности. На самом же деле я хочу узнать о нем побольше.
Бонни входит в комнату и заглядывает мне через плечо.
— Чем занимаешься? — спрашивает она певучим голосом, что так на нее не похоже.
— Пишу письмо, — поспешно отвечаю я, не зная, как она отнесется к моей детективной
— Понятно, — небрежно отзывается Бонни. Она слишком хорошо меня знает. Если она не станет приставать, а изобразит безразличие, не пройдет и тридцати секунд, как я все ей доложу.
— Хорошо. Хорошо. — Я оборачиваюсь — Бонни как раз раздевается, чтобы пойти в душ. — Я пишу Почтальону. Он прислал очень милый отзыв. Мне было приятно.
— Ты собираешься закрутить роман через Интернет? — спрашивает она, обертывая полотенце вокруг своего стройного тела.
— Нет, — с отвращением отвечаю я. — Я только хочу узнать, кто он. Может быть, Максвелл? Ох! А если это кто-то другой? Например, тайный поклонник. Настолько тайный, что мы никогда даже не встречались, а он учится в юридическом колледже. И водит «порше».
— Было бы забавно, — кивает Бонни. — Но ни у кого в Йеле нет «порше».
— Неужели я не могу пофантазировать? Всего разок. Позволь же девушке помечтать.
— Я просто трезво смотрю на вещи.
— Роб заходил.
— Правда? — спрашивает она, и ее глаза вспыхивают.
— Да. — Теперь моя очередь разыгрывать равнодушие. У меня, в конце концов, информационное преимущество.
— Этим ты не отделаешься. Тебе придется сообщить мне немного больше исходных данных.
— Как прошли занятия?
— Хлоя… — предостерегает она.
— Мне кажется, что у дежурного тебя ждет посылка от твоей мамы. Быть может, в ней стопка новеньких Библий, жвачка «Базука» и соленое печенье, как в прошлый раз, — с деланным воодушевлением говорю я.
— Хлоя! — верещит Бонни. Я хихикаю.
— Ладно, — ухмыляюсь я. — Мне кажется, что он втрескался по-настоящему.
— Ты думаешь? — спрашивает она. Бонни не демонстрировала подобного энтузиазма с тех пор, как получила место интерна в Американском раковом обществе — хотя я не советовала этого делать, потому что там ей затуманят мозги баснями о вреде сигарет. Она сказала мне тогда, что я ненормальная, и дала согласие.
— Да, я действительно так думаю.
— Что он сказал?
— Сказал, что ты сексуальная, хорошая и умная.
Она смущенно улыбается.
— Мне кажется, ты можешь стать той, кто отучит его ходить по бабам.
— Хлоя! Не говори гадостей про моего бойфренда. — Она произносит слово «бойфренд», словно это бриллиант в шесть
— Бойфренд? Значит, вот как он теперь именуется?
— Ну, может, я немного забегаю вперед, но я не согласна, что Роб — холодный развратник, и хотя раньше у него наблюдалась некоторая склонность к разврату, мне кажется, он готов к серьезным отношениям.
— Да уж, действительно, холодный развратник. Как по-твоему, почему я зову его Горячий Роб? — спрашиваю я.
— Потому что он холодный развратник, — со смехом отвечает Бонни. — Забавно получается. — Она смотрит на часы. — Ой, я опаздываю.
Ой? Какие-то вещи остаются неизменными. Что нужно сделать, чтобы Бонни ругнулась?
— Куда ты собралась?
— Ну, мы с Робом идем в Льюс-Холл на лекцию о влиянии глобализации на нации и государства, а потом он ведет меня в свое братство поиграть в пиво-понг.
— Пожалуй, вы предназначены друг другу, как инь и ян. Эклектичный получается вечер. Ты уже рискуешь отправиться на встречу с «Эй-И-Пи»? Та еще компания.
— Я могу за себя постоять, — говорит она, расправляя плечи и задирая нос.
— Поговори о баскетболе, это всегда срабатывает. Или, например, обставь их в питье пива вверх ногами.
— Спасибо, — с улыбкой отвечает она.
— А что ты собираешься делать потом?
— В смысле?
— Выплюнуть или проглотить?
— Заткнись, Хлоя, — говорит она и выходит из комнаты, хлопнув дверью.
— Помни мои наставления! — кричу я ей вслед. — Не изнуряй себя в первый раз!
Я хихикаю про себя. Я вижу, как она гримасничает за дверью и на протяжении всего пути по коридору. Может, Роб будет как раз выходить из душа, и она окажется на предварительном, без купюр просмотре того, что ее ждет.
Я возвращаюсь к своему остроумному, чувствительному, любезному, сдержанному ответу.
МИСТЕР ПОЧТАЛЬОН! Мне кажется, вы звонили не раз и не два, а несколько больше — и хотя меня часто раздражало ваше внимание, последнее послание было просто потрясающим.
Рискуя сбиться на восторженный тон, я хотела бы поблагодарить вас за ваши теплые слова. Вам каким-то образом удалось правильно понять многое из того, что я чувствовала в последнее время, читая отклики моих наиболее резких критиков. Колонка действительно задумывалась как веселая, саркастическая и остроумная (совсем как я!.. шучу), но когда ее воспринимают слишком буквально, то истолковывают превратно.
Я рада, что мне удалось вас рассмешить. Надеюсь, так будет и впредь.
С наилучшими пожеланиями,
X.