Девяностые. Фрагменты прожитого…

Махнев Александр

И вот эта встреча.

Уже с половины четвёртого Добров «челночил» по холлу главного корпуса. Конечно, он волновался – столько лет не видеть друга лейтенантской поры.

Чуприй ровно в четыре вышел к товарищу.

– Что, заждался? Ты же помнишь, я аккуратен в своих обещаниях.

Они вновь обнялись.

– Олег Платонович, показывай, где в этом городе посидеть можно. Или домой? Маришка небось ждёт?

– Ждать-то ждёт, да тесно у меня, полторы комнаты, если и кухню считать, на пятерых.

Тарас удивлённо глянул на Олега.

– Как пятерых…

– Да! Младшему у меня два года, Серёгой назвали.

– Ну, ты молодец. А мы с Татьяной, на двух

так и остановились. Мда… Что, может в ресторацию, в форме правда не хотелось бы.

– Тарас, рядышком есть заведение: тепло, чисто, уютно и спокойно, а потом таксишку возьмём и в гостиницу.

– Добро.

Ахмедка встретил их своей фирменной улыбкой.

– Олег Платонович, добрый вечер.

И, повернувшись к Чуприю, отрапортовал.

– Здравия желаю, товарищ полковник!

Тарас удивлённо вскинул брови: «Ишь, как у вас тут строго, всё по-армейски. «Здравия желаю!» Ну, ну…

Ахмед вытянулся во фронт, показалось даже, что он вот-вот закричит «Ура». Друзья прошли к любимому столику Доброва.

– Ну, что Олег, рассказывай. Как живёшь, что нового и интересного в жизни? Как ты вообще сюда попал, ты же в войсках был? Академию окончил?

– Да, Тарас Сергеевич, и академию завершил и по карьерной лесенке вверх неплохо рос, да после ГКЧП остановился. Партбилет отобрали, и должность вот-вот отберут. Так вот.

– Ладно, ты не сгущай краски. Всё же в приличном областном центре живёшь, я спрашивал начальников, о тебе здесь мнение неплохое, дай бог всё сладится.

– Это обо мне мнение неплохое? Да не далее как два дня назад начальник училища приказал рапорт на увольнение написать. Видишь ли, смущает его моё нежелание присягу на верность Украине принимать. Я и написал бы рапорт, да квартиры нет, это держит. Было бы жильё, ни секунды не задержался. Молодой ещё, по душе дело найти ещё смогу.

Друзья помолчали.

Тем временем стол накрыт.

Это был очень хороший стол. Ахмедка как чувствовал: надо офицерам угодить. И он угодил им. На столе были яства и не только заказанные друзьями, кое-что было из загашников лично Ахмеда. Любил он пыль в глаза пустить.

– Слушай, а шербет, халву, мы не заказывали, откуда эта прелесть. И эти…, как их, лепёшки эти…

– Это кыстыбый и перемяч[1]. Ахмедкин подарок. Не съешь – обидится хозяин.

– Ну что, Платоныч, давай за встречу.

– Согласен. За встречу!!!

Прошло полчаса. Друзья расслабились, начались воспоминания. Многое вспомнили, с улыбкой вспомнили. Всё же пора молодости самая светлая пора жизни и память о том времени особо остро воспринималась в разговоре.

– А помнишь, как ты в кессон упал? Как тебя нашатырём потом врач в чувство приводил.

– О! Тот запах я порой и сейчас чувствую, особенно когда настроение портится.

Друзья рассмеялись.

Слушай, Тарас, а как ты в Афганистан попал. Ты же в ракетчиках служил, а из РВСН в общевойсковые части просто так не отпускали.

– Да, просто так не отпускали, а вот по большой просьбе, всё можно было сделать. Брата моего планировали на дивизию ставить, а в том хозяйстве тыловиков за воровство и злоупотребление служебным положением в Союз откомандировали. Запрос на замену в штаб тыла пошёл. В то время как раз мой рапорт на учёбу в академию тыла и транспорта рассматривался. Ты же знаешь, перед поступлением кадровики войска объезжают и с кандидатами знакомятся. Вот и со мной ещё в нашей дивизии разговор состоялся. Приглянулся я тогда начальнику направления. И тут этот запрос. Вызывают на телефон: «Пойдёшь в Афганистан, в войска? Академия никуда от тебя не уйдёт, заочно учиться будешь».

Что делать? Конечно, согласился. И меня в скором порядке приказом Министра обороны в Афганистан. Сначала помощником по инженерно-технической службе дивизии, а уж потом заместителем по снабжению. Позднее братишку комдивом поставили. Так нежданно-негаданно с братом довелось служить. Чего только не увидел в войсках. Вспоминать тяжело. И воевать лично довелось. Видишь иконостас: две «Звёздочки», орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР 2 степени», получил. Контузию заработал, и сейчас голова частенько раскалывается, если перенервничаю. Ну да ладно, всё это в прошлом. А уж потом, как из Афгана вывели, по тыловой линии пошёл, сюда на Украину в округ направили, а я и рад – рожден в Харькове, матушка здесь схоронена, отец живёт. Кстати к бате сегодня и заскочу, рад будет старик. А из округа в Министерство обороны сосватали. Вот так я здесь и появился.

– Да. Досталось тебе. Знаешь, я за твоё здоровье выпью. У меня после тебя, нашего товарищеского общения, после знакомства с твоей семьёй, друзей не было. Товарищи, конечно, были, да и есть, но вот так, как было тогда у нас… Хорошее время было. За тебя!

Друзья выпили ещё по рюмке.

Олег продолжил.

– У меня, всё складывалось удачно, я уже говорил, только одна беда: сынок младший тяжело болен. Эпилепсия. Для малыша это очень тяжело. А уж для нас. Представь, каждую секунду он должен быть на виду. Маринка извелась за эти два года. Ни тебе на работу выйти, ни просто расслабиться. И к тому же специалистов по лечению детишек, так тех вообще по пальцам можно подсчитать. И хаты нет. Как-то всё враз высыпалось. Что делать, не знаю?

– Да, братишка. Не позавидуешь. Ну, а со службой всё же ты что решил? Положим, получил квартиру и дальше?

– Только в запас! Не буду служить, опротивело всё. Был Союз, так хоть понятно было, кому служишь. А нынче… Если мой начальник говорит что мы ещё с Россией воевать будем, что уж дальше. И с этим командиром мне предстоит продолжить службу. Нет уж, увольте. Без меня.

– Олег. Я здесь работу уже завершил, мои офицеры ещё на пару дней останутся, а я завтра выезжаю. Давай так договоримся. Во-первых. Попробую вопрос по жилью порешать. Всё же я нынче в войсках по этому вопросу главный специалист. Попробую решить за счёт лимитов министерства, есть такая возможность. Но ты об этом не распространяйся. Молчок, понял? Дальше, если ты абсолютно твёрдо решил увольняться, помогу и с работой на гражданке, тоже есть такая возможность. И вот что, ты подъезжай через недельку ко мне, в столицу. По гражданке подъезжай. Я тебе всё что наработал и вручу. Да! Ещё вот что, ты документы для получения жилья с собой возьми: справку о составе семьи, об инвалидности сына. Пожалуй, и хватит. А то начнёшь собирать бумаги, начальство заволнуется: почему, да что. А нам это не нужно. Всё. Жду тебя. Вот телефон. Просто позвони и скажи: «Платоныч у аппарата».

Друзья еще пол часика посидели в кафе.

Ахмед вызвал такси. Чуприй поехал к отцу, а Олег пошёл домой пешком, сказал другу, мол, проветриться надо и подумать не помешает.

2.

Рапорт на увольнение Добров не писал. Оно и резонно, надо с жильём вопрос закрыть, а там уж и увольняться. В очередной отпуск его не отпустили, на кафедре дела объявились после уезда комиссии: с тематикой предметов надо разобраться, количество часов сокращается и прочее. В общем, это были не его вопросы, и Олег попросил отпуск по семейным обстоятельствам, объяснив просьбу необходимостью выезда в Киев с больным сынишкой. Начальник кафедры не возражал.