Девять дней в мае
Шрифт:
На Красную площадь было невозможно попасть. Всё было огорожено. Повсюду милицейские кордоны. Вениамин не привык к специфике ментовского государства с постоянными проверками документов и досмотрами личных вещей. В Украине милиция более халатно выполняет свои обязанности, нежели их российские коллеги. Но он понимал, что лучше ментовское государство, чем бесполезная милиция, не способная защитить своих граждан. После трагедии в доме профсоюзов он был согласен хоть каждый день подвергаться допросам в милиции, лишь бы это только помогло в борьбе с неонацизмом. Украине не хватало жесткого ментовского контроля. Украинцы перестали уважать и бояться милицию, что повлекло за собой
Он направился к памятнику Пушкину по Большой Дмитровке и прошел мимо здания Генеральной прокуратуры, где трудился его товарищ Пётр Сергеев. Переулки, ведущие к Тверской улице, были под милицейским оцеплением. Народу было не протолкнуться. Разве что на голову поэту не сели. Все хотели рассмотреть боевую технику, участвующую в параде. Десяток студентов забрались на крышу биотуалета, не рассчитанную на столь большую нагрузку и один из парней провалился прямо в толчок под смех приятелей. Вениамин долго выискивал хорошую точку для обзора и таки нашёл её. Выручила одесская смекалка. На лестнице, ведущей в подземный переход, была дорожка для инвалидных колясок, оборудованная перилами. Он встал на перила, и ему теперь отлично была видна Тверская. Отцы носили малышню на гаргошах. Женщины снимали происходящее на камеры мобильных телефонов. Из окон сталинок выглядывали едва проснувшиеся жильцы. У одного из них в руках был Георгиевский флаг.
Парад начался. Взревели моторы бронетранспортёров. Зашевелились гусеницы танков. Покатили по Тверской пушки и зенитные установки. Повсюду слышались восторженные возгласы зрителей. Русский народ был единым в тот момент всеобщей национальной гордости. Глаза собравшихся на Тверской сияли радостью весны и счастьем за мир на родной земле. У Небеседина зазвонил телефон. Номер был украинским, но неизвестным ему.
– Это Вениамин.
– Здарова, это Тимофеев.
– Рад слышать! Ты в Одессе? Все в порядке?
– В Одессе. Долетел без происшествий. Пока на свободе. В городе полно нацистских карателей. Борман оказывается жив и сбежал в Приднестровье. Туда кстати слинял и мент Карабаджак.
– Что значит «пока на свободе»?! Тебя никто не посмеет арестовать! Успокойся уже наконец!
– Время неспокойное нынче.
– Береги себя, - сказал Небеседин.
– Надеюсь, что мы еще встретимся когда-нибудь.
– Я тоже на это надеюсь!
– С праздником победы тебя!
– И тебя с праздником!
– Победа будет за нами!
– Непременно!
Небеседин дождался того момента, когда вся техника проедет мимо памятника курчавому классику и решил пробираться на Триумфальную площадь, чтобы увидеть там момент возврата колонны. Он пошел по Малой Дмитровке и через Садовое кольцо попал на Маяковку. К парапету было не пробиться, но Вениамин опять схитрил. Он зашел в расположенное на углу кафе, встал на высокий подоконник и увидел площадь поверх голов зевак. Вениамин прождал колонну около получаса. Он достал планшет и принялся фотографировать проезжающие мимо него военные «Уралы» и «Камазы». Детвора ликовала при виде боевой техники. Наверняка в те секунды многие мальчишки захотели в будущем стать военными и защищать Родину от вражеских нападок. Охранник в кафе сделал замечание Небеседину. Мол, слезьте с подоконника. Не стоит на него вставать в уличной обуви. Тогда Вениамин снял кроссовки и встал на подоконник в носках. Претензий у охранника больше не было.
Колонна проехала и следом за ней появились поливальные машины. Улицы спешно приводили в порядок после проезда тяжелой военной техники. Небеседин решился набрать Арину. Она как раз любила просыпаться около полудня. Вениамин
– Здравствуй дорогой Владислав Владиславович! С праздником победы тебя! Как сам?
– Тебя тоже с праздником победы, дорогой Веня! Я сейчас с семьей в Белгород-Днестровском как раз в том ресторане, где мы на первомай сидели втроём вместе с Лёхой. Малый хочет в лимане искупаться, но вода еще холодная для него. Жена доцю убаюкивает. После обеда собираемся с Васей уху варить.
– А где, кстати, сейчас Лёха? Тоже в Белгород-Днестровский приехал к родителям?
– Нет, он к жене в Киев поехал. Решили помириться.
– Видишь, как все обернулось? Помнишь, как ты первого числа спросил, что мы будем делать девятого мая? Судьба нас всех разбросала по разным городам, а меня вообще в другую страну занесло! – сказал Небеседин.
– Конечно, я не мог предположить, что все так выйдет, но я ведь тогда сказал, что всё будет хорошо. Что там твоя любовь?
– Становимся ближе друг к другу.
– Веня, я тебе еще раз повторяю, что всё будет хорошо! Ты меня понял?
– Понял.
– Вот и имей себе в виду и не вешай нос!
– Слушаюсь, Владислав Владиславович!
– Не скучай там!
– В Москве не соскучишься! Звони если что.
– Ок, на связи.
Затем Вениамин решил набрать Шумкова.
– Лёха здарова! С днем победы тебя! Я только что позвонил Владу и он мне сказал, что ты в Киеве. Миритесь с супругой?
– С днем великой победы над фашизмом! Помирились уже, слава Богу! Она все-таки поняла, что семья это важнее, чем политика. Теща совсем майданутая, никак не можем найти общий язык. С ней не о чем разговаривать. Село селом!
– Не суждено нам в этом году отпраздновать девятое мая втроём вместе с Владом, но наверняка еще выпьем в будущем за подвиг наших дедов! – сказал Небеседин.
– Обязательно выпьем!
– Будь осторожен в Киеве – там ведь полно бандеровских отморозков!
– Я к Майдану Незалежности ближе, чем на два километра не подхожу! – сообщил Шумков.
– Пока! С тебя бутылка, как только станешь счастливым папашей!
– Выставлюсь!
После этого Вениамин еще раз набрал Астафьеву, но вновь услышал лишь мантру «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Он начал немного волноваться и думать о том, что Арина решила его проигнорировать. Вениамин побрел по Садовому кольцу в сторону Арбата. Улицу еще не открыли после парада для свободного движения транспорта и по проезжей части спокойно катались велосипедисты. Он сел на скамью напротив памятника Иосифу Бродскому и произнес вслух:
– Бедный Йося! Ты, наверное, уже тысячу раз в гробу перевернулся, когда узнал, что в конкурсе подражателей твоему творчеству победил Берл Херснимский!
Вениамин обращал внимание на все мемориальные доски, которыми изобилуют дома на Садовом кольце. Ему было интересно кто из знаменитых актёров или ученых проживал в месте, возле которого он сейчас проходил мимо.
Небеседин свернул на Старый Арбат и сразу вспомнил строчки Окуджавы «Ах Арбат, мой Арбат, ты моя религия…». Он снова позвонил Арине, но её телефон был по-прежнему выключен. Вениамин начал раздумывать о том, почему она отгородилась от мира в праздничный день – «вконтакте» её не было онлайн. Вдруг пересидела в клубе с подружкой и заночевала непонятно где. Или катается на лонгборде в обществе хипстеров. Или поехала на рынок покупать себе нового котика взамен умершего. Небеседин заволновался.