Девять драконов
Шрифт:
— Привет, Мэдди.
— Папа.
Даже по одному этому слову чувствовалось, что ее голос звучит как-то иначе, тревожно. Он разомкнул веки и поднял на нее глаза, щурясь на послеполуденном солнце. Дочка уже переоделась после школы; теперь на ней были джинсы и рубашка, вынутые из рюкзака, собранного для нее матерью. Босх заметил, что она чаще надевает те несколько вещей, что мать положила ей в рюкзак в Гонконге, чем всю ту одежду, которую они недавно принесли из магазина.
— Что такое?
—
— Давай.
— Мне очень жаль, что твой напарник погиб.
— Мне тоже. Он совершил большую ошибку и заплатил за нее. Но не знаю, не кажется мне, что наказание соответствует преступлению, понимаешь?
В памяти Босха тотчас возникла та жуткая сцена, которая открылась его глазам в офисе управляющего магазином «„Фортуна“ — напитки и деликатесы». Феррас лежал ничком на полу, убитый четырьмя выстрелами в спину. В углу съежился, дрожа и стеная, Роберт Ли, уставившись на лежащее у двери мертвое тело своей сестры. Застрелив Ферраса, она направила оружие против себя. Миссис Ли, глава этой семьи жертв и убийц, мужественно стояла в дверях.
Игнасио не видел, как подошла Миа. Ранее она высадила мать у магазина, а затем уехала. Но что-то побудило ее вернуться, незаметно проехать по дорожке за магазином и припарковаться на задней стоянке. Потом в отделе выдвигали предположения, что она уже раньше заметила Ферраса и поняла, что полиция их вот-вот накроет. Тогда Миа поехала домой, забрала пистолет, прежде хранившийся у ее отца под прилавком, и вернулась к магазину брата. Возможно, она искала Лэма или свою мать. Или просто дожидалась полиции. Но, так или иначе, она вернулась и вошла через служебный вход со стороны двора, примерно в то же время, когда Феррас вошел через парадный, чтобы единолично арестовать Роберта. Она видела, как Феррас входит в кабинет ее брата, и незаметно подошла к нему сзади.
Босх спрашивал себя, какие мысли пронеслись в последний момент в голове Игнасио, когда пули разрывали его тело. Он спрашивал себя, удивился ли его младший партнер, что молния ударила дважды, во второй раз доведя дело до конца.
Босх отогнал это видение и эти мысли. Он выпрямился и посмотрел на дочь. Он увидел в ее глазах горе, тяжкий груз, лежащий на душе, и понял, что сейчас последует.
— Папа?
— Что такое, детка?
— Я тоже совершила страшную ошибку. Только не мне пришлось за нее заплатить.
— О чем ты, родная?
— Когда я разговаривала с доктором Инохос, она сказала, что я должна облегчить душу. Я должна рассказать о том, что меня мучит.
Теперь у нее полились слезы. Босх сдвинулся к краю шезлонга, взял дочку за руку и бережно усадил рядом с собой, обняв за плечи.
— Ты можешь рассказать мне все, Мэделин.
Она закрыла глаза и прижала к ним ладонь. Другой рукой
— Это я убила маму, — проговорила она. — Из-за меня она погибла, а лучше бы убили меня.
— Постой, постой. Ты не можешь быть в ответе…
— Нет, погоди, послушай меня. Да, я в ответе. Это сделала я, папа, и меня надо посадить в тюрьму.
Босх изо всех сил прижал ее к себе и поцеловал в макушку.
— Послушай меня, Мэдди. Никуда тебя не надо сажать. Ты останешься здесь, со мной. Я знаю, что произошло, но это не делает тебя ответственной за то, что сделали другие люди. Это не так, и я не хочу, чтобы ты так думала.
Она отпрянула и изумленно воззрилась на него.
— Ты знаешь? Ты знаешь, что я сделала?
— Я думаю, ты доверилась плохому человеку… а остальное, все остальное — на его совести.
Она покачала головой:
— Нет, нет. Вся задумка была моя. Я знала, что ты обязательно приедешь и, может быть, уговоришь ее отпустить меня к тебе.
— Я знаю.
— Как ты это узнал?
Босх пожал плечами.
— Это не важно, — сказал он. — А важно то, что ты не могла предвидеть действия Квика — что он возьмет твой план и переиначит по-своему.
Она склонила голову.
— Все равно. Я убила свою мать.
— Нет, Мэделин. Если кто и в ответе, то это я. Ее убили из-за того, что не имело к тебе отношения. Это были грабители, и случилось это потому, что я повел себя как полный осел, потому что выставил напоказ свои деньги в таком месте, где их никак нельзя было демонстрировать. Понимаешь? Это моя вина, а не твоя. Это я совершил ошибку.
Но ее трудно было утешить. Она яростно потрясла головой, и слезы брызнули Босху в лицо.
— Тебя бы там вообще не было, папа, если бы мы не отправили то видео. Это моих рук дело! Я же знала, как все будет! Что ты сядешь на первый же самолет и прилетишь! Только я собиралась сбежать еще до того, как ты приземлишься. Ты бы прилетел, а все уже утряслось. Но ты бы сказал маме, что мне небезопасно там жить, и забрал меня с собой.
Босх лишь кивнул. Еще несколько дней назад он сам воссоздал примерно такую же картину — когда понял, что Бо-Джинг Чанг не имел никакого отношения к убийству Джона Ли.
— А теперь мама погибла! И они погибли! Все погибли, и это я во всем виновата!
Босх схватил ее за плечи и повернул лицом к себе.
— Что из этого ты рассказала доктору Инохос?
— Ничего.
— Хорошо.
— Я хотела рассказать сначала тебе. Теперь ты должен отвезти меня в тюрьму.
Босх снова обнял ее, крепко прижимая голову к своей груди.
— Нет, детка, ты останешься здесь, со мной.
Некоторое время он нежно перебирал ее волосы, потом спокойно заговорил: