Девять драконов

Коннелли Майкл

Босх бросил быстрый взгляд на Чу. Картина событий предстала с максимальной ясностью.

— Где именно, Генри? Где вы играете?

— Большей частью как раз у меня. Роберт по-прежнему живет с родителями, а у Юджина крохотная квартирка в Сан-Фернандо. Я сам говорю, мол, давайте ко мне, у меня тут пляж.

— В какой день вы играли на прошлой неделе?

— Это была среда.

— Вы уверены?

— Да, потому что я помню: это было вечером накануне начала моих съемок и мне не очень-то хотелось играть. Но они все равно пришли, и мы немножко поиграли. Долго не засиживались.

— А в предыдущий раз? Когда это было?

— Неделей раньше. В среду или в четверг, точно не помню.

— Но

это было после стрельбы на пляже?

Лау пожал плечами.

— Да, определенно. А что?

— А ключ от ящичка? Мог кто-то из них знать, где хранится ключ?

— Что они сделали?

— Отвечайте на вопрос, Генри.

— Да, они знали. Им нравилось иногда доставать пистолет и дурачиться с ним.

Босх достал ключи от наручников и освободил Лау. Сценарист повернулся и стал растирать затекшие запястья.

— Всегда было любопытно, что это за ощущение, — сказал он. — Так что теперь могу писать об этом. В прошлый раз я был слишком пьян и ничего не помню.

Он наконец поднял голову и встретил пристальный взгляд Босха.

— Что такое?

Босх положил руку ему на плечо и развернул его к лестнице.

— Идемте обратно в гостиную, Генри, и побеседуем. Я думаю, вам есть что нам рассказать.

45

Они ждали Юджина Лэма в переулке позади магазина «„Фортуна“ — напитки и деликатесы». Там имелась небольшая парковка для служащих, между мусорными баками и кипами упаковочного картона. Был четверг, то есть прошло два дня со времени их визита к Генри Лау, и картина преступления полностью прояснилась. Следователи использовали это время, чтобы как следует поработать над сбором улик и лабораторными анализами, а также чтобы подготовить стратегию. Босх одновременно оформил все необходимые бумаги для поступления дочери в выбранную ею школу у подножия холма. Как раз сегодня она приступила к занятиям.

Сыщики были убеждены, что Юджин Лэм был непосредственным исполнителем, но также и наиболее слабым звеном из двух подозреваемых. Они возьмут его в первую очередь, а затем займутся Робертом Ли. Они подготовились на совесть, и, наблюдая за стоянкой, Босх чувствовал уверенность, что обстоятельства убийства Джона Ли разъяснятся уже к концу этого дня.

— А вот и он, — объявил Чу, указывая в начало переулка — там как раз появился автомобиль.

Они поместили Лэма в первую комнату для допросов и оставили немного помариноваться. Время всегда работало на того, кто допрашивал, а не на подозреваемого. В своем отделе они называли это «томлением жаркого». Подозреваемому надо дать созреть, надо довести его до кондиции. Обычно это придает ему должную податливость. Бо-Джинг Чанг был исключением из этого правила. Он не сказал ни слова и стоял как скала. Такая решимость характерна для человека, осознающего свою невиновность, а ее-то у Лэма как раз и не было.

Через час, после совещания с обвинителем из ведомства окружного прокурора, Босх вошел в комнату, неся картонную коробку, содержащую вещественные доказательства по делу, и сел за стол напротив Лэма. Подозреваемый поднял на него испуганный взгляд. Они всегда так делали, побыв в изоляции. Каждый проведенный в неволе час казался вечностью. Босх поставил коробку на стол, сел и положил на стол руки.

— Юджин, я пришел, чтобы рассказать вам, как обстоят дела, — начал он. — Поэтому слушайте внимательно. Перед вами стоит важный выбор. Так или иначе, вы отправитесь в тюрьму, тут нет сомнений. Но в ближайшие несколько минут вам предстоит решить, на какой срок вы туда отправитесь. Вы можете выйти оттуда очень старым человеком или даже дождаться, что вам воткнут в руку иглу и усыпят, как собаку… Либо вы можете оставить себе шанс в один прекрасный

день оттуда выйти. Вы еще очень молодой человек. Я надеюсь, что вы сделаете правильный выбор.

Он выдержал паузу, но Лэм не отреагировал.

— Это довольно забавно. Я работаю в полиции уже долгое время, и мне довелось вот так же, как сейчас, сидеть напротив множества людей, совершивших убийство. Я не могу сказать, что все они были плохими или порочными людьми. У кого-то были свои причины, а кого-то просто использовали. Иными словами, одурачили.

Лэм с напускной храбростью покачал головой.

— Я же сказал вам: требую адвоката. Я знаю свои права. Вы не имеете права задавать мне никаких вопросов, когда я прошу позвать адвоката.

Босх согласно кивнул:

— Да, в этом вы правы, Юджин. Абсолютно правы. Вы настаиваете на соблюдении ваших прав, и мы не можем их оспаривать. Это недопустимо. Но, смотрите, именно поэтому я и не задаю вам никаких вопросов. Наоборот, я вам объясняю, что пока у вас есть выбор. Молчание, конечно, тоже вариант. Но если выберете молчание, то никогда больше не увидите внешний мир.

Лэм покачал головой и опустил глаза в стол.

— Пожалуйста, оставьте меня в покое.

— Возможно, будет проще, если я суммирую факты и представлю вам более ясную картину сложившейся ситуации. Видишь, парень, я полностью готов с тобой поделиться. Я полностью раскрою перед тобой карты, а знаешь почему? Это флеш-рояль. Ты ведь играешь в покер, верно? Ты знаешь, что этот расклад нельзя побить. И вот он-то как раз у меня на руках. Тот самый флеш-рояль, черт подери.

Босх опять помолчал. Теперь он заметил в глазах Лэма любопытство. Тому, во всяком случае, было интересно, чем Босх против него располагает.

— Мы знаем, что в этом деле ты выполнял грязную работу, Юджин. Ты пошел в этот магазин и хладнокровно застрелил мистера Ли. Но мы совершенно уверены, что задумка была не твоя. Это Роберт послал тебя туда, чтобы ты убил его отца. И нам нужен именно Роберт Ли. Сейчас в соседней комнате у нас сидит помощник окружного прокурора, и он готов заключить с тобой сделку: срок от пятнадцати лет до пожизненного, если ты сдашь нам Роберта. То есть ты как минимум отбываешь пятнадцать лет, после чего получаешь шанс освободиться. Ты убеждаешь комиссию по условно-досрочному освобождению, что был просто жертвой, что тобой манипулировал твой хозяин, и выходишь на свободу… Такое вполне возможно. Но если ты выбираешь другой путь, тогда ты ставишь на карту не только свою свободу, но и жизнь. Если проиграешь, ты конченый человек. Тогда лет через пятьдесят ты заканчиваешь свои дни в тюрьме. Если только жюри присяжных не присудит сразу же воткнуть в тебя иглу.

— Я прошу адвоката, — еле слышно проговорил Лэм.

Босх кивнул и ответил со смирением в голосе:

— Ладно, парень, это твой выбор. Пригласим мы тебе адвоката.

Он посмотрел на потолок, где была установлена видеокамера, и поднес к уху воображаемый телефон.

Затем детектив опять посмотрел на Лэма и понял, что одними словами того не пронять. Настала пора наглядных пособий.

— Хорошо, они сейчас звонят. Если не возражаешь, пока мы тут его ждем, я доведу до твоего сознания еще пару-тройку фактов. Можешь поделиться ими со своим адвокатом, когда он придет.

— Как вам угодно, — сказал Лэм. — Мне все равно, что вы будете говорить, лишь бы только я получил адвоката.

— О'кей, тогда давай рассмотрим место преступления. Знаешь, с самого начала было там несколько неувязок, не дававших мне покоя. Во-первых, мистер Ли хранил под прилавком пистолет, но почему-то так и не смог им воспользоваться. А во-вторых, отсутствовали ранения в голову. Мистер Ли получил три пули в грудь, и все. Не было выстрела в лицо.

— Очень интересно, — саркастически обронил Лэм.