Девять хвостов бессмертного мастера. Том 4

Соул Джин

– Не провоцируй его, Чжэжэнь, – хмуро сказал наставник Угвэй. – Мы в невыгодном положении. Он сильнее всех нас, и у него Фэйцинь. Придётся его выслушать.

Юн Гуань скривился так, точно разжевал и проглотил лимон:

– А если я не смогу тебе помочь? Если? Что тогда?

Бай Э опять ухмыльнулся одним углом рта и сказал:

– Только ты и сможешь. Поверь, я знаю.

[428] Просьба Великого

– Что ж, – кисло сказал Юн Гуань, – я тебя выслушаю.

Интересно узнать, с чем даже Великий не может справиться.

Бай Э сел прямо, положил обе руки на стол, сцепляя пальцы, тёмная Ци вокруг него заструилась быстрее прежнего.

– Прежде я хочу уточнить, правильно ли я понимаю… – сказал он. – Вечный судия, владыка Великого Ничто, занимается тем, что калибрует души умерших, решая, кого из них отправить на перерождение, а кого – на вечные муки в аду. Так?

Юн Гуань утвердительно кивнул.

– Решение Вечный судия принимает согласно так называемым спискам смерти. Так?

Юн Гуань фыркнул:

– Ты, я гляжу, неплохо осведомлён о делах в Посмертии.

– Я знаю всё, что знает мой Сосуд, – ответил Бай Э.

– Тогда зачем спрашиваешь? – пожал плечами Юн Гуань.

– Я мог неправильно понять. Мысли и речь – не одно и то же, – сказал Бай Э. – Значит, списки смерти приходят в Великое Ничто, души проходят калибровку и отправляются на перерождение или в ад. Ты помнишь все списки смерти, которые калибровал?

– Ну, – со смешком сказал Юн Гуань, – на такое даже у меня способностей не хватит. Чтобы запомнить их все, голова должна быть размером с Вселенную.

– И куда потом отправляются списки смерти? Уничтожаются?

– Списки смерти нельзя уничтожать! После они отправляются на хранение, – резко сказал Вечный судия. – Уничтожить список смерти – тягчайшее преступление!

– А если, допустим, – задумчиво проговорил Бай Э, – была допущена ошибка… или возникли какие-то сомнения? Вечный судия может вернуть список смерти, чтобы взглянуть на него снова?

– Я не допускаю ошибок, – сухо сказал Юн Гуань.

– Поэтому я и сказал «допустим», – заметил Бай Э.

– К чему ты клонишь? – нахмурился Юн Гуань.

– Мне нужно… мне нужно, чтобы ты взглянул на один старый список смерти, – сказал Бай Э, и его тёмная аура заколыхалась, словно разволновавшись. – Я хочу узнать судьбу одной души. Узнать, отправилась ли она на перерождение, и если отправилась, то где она сейчас.

– Зачем? – насторожился Юн Гуань. – Что ты хочешь с ней сделать?

– Я у неё в долгу, – сказал Бай Э, и углы его рта скорбно опустились. – Этот человек пытался спасти меня и потерял жизнь. Я не смог защитить его тогда. Быть может, получится теперь.

– Нельзя вмешиваться в Круг перерождения, – сказал Юн Гуань хмуро. – Как ты себе это представляешь? Даже если он переродился, он ничего не помнит о прошлой жизни.

– Согласно Дао Сущего, я должен отплатить за добро, – возразил Бай Э. – Я не собираюсь вмешиваться

в его жизнь или рассказывать ему о прошлой жизни. Но я должен что-то для него сделать, чтобы вернуть долг.

– У Великого приступ благородства, – насмешливо сказал наставник Угвэй. – Фэйцинь на тебя хорошо влияет.

Бай Э взглянул на него неодобрительно:

– Он бы меня поддержал в этом решении. Уверен, когда он проснётся, он позволит мне разыскать… учителя и помочь ему. Если ему грозит опасность, я его спасу. Если он беден, я дам ему богатство. Если он болен, я его вылечу. Если он чего-то хочет, я исполню его желание.

– Это и называется «вмешиваться в Круг перерождения», – недовольно сказал Юн Гуань. – Судьба каждой души прописана в списках жизни и смерти. Нельзя что-то менять. Великое равновесие не предполагает вмешательства в Круг перерождения.

– Ну да, ну да, – сказал Бай Э, издав короткий смешок, – пресловутое Великое равновесие… Выеденного яйца это ваше Великое равновесие не стоит! Если для его сохранения нужны такие жертвы…

Он ударил кулаком в стол, скрежеща зубами, тёмная Ци стала такой плотной, что сквозь неё ничего не было видно. Все насторожились. Это могло быть предвестием чего-то ужасного.

Бай Э отдышался, сел прямо и сказал:

– Разыщешь для меня эту душу, а потом вместе постараемся разбудить Фэйциня. Мне неуютно, когда его нет. Стоит поторопиться, в забвении нет ничего хорошего: чем глубже в него погружаешься, тем меньше шансов вернуться обратно.

– Чжэжэнь, – беспокойно сказал наставник Угвэй, – нужно вернуть Фэйциня.

– Сам знаю, – буркнул Вечный судия, покусывая кончик ногтя.

– Тогда почему ты ещё не ищешь эту душу? – вспылил Ли Цзэ. – А если Тяньжэнь канет в Небытие, пока ты медлишь?

– Уж из Небытия-то я его достану, – фыркнул Юн Гуань. – Ты забыл, кто я?.. Хорошо, я нарушу правила и загляну в Библиотеку душ. Кого ты хочешь разыскать?

Бай Э вскочил, тёмная Ци вокруг него заплясала неровными языками пламени.

– Моего… моего учителя, – быстро сказал он.

– Ты знаешь, сколько на свете учителей? А сколько на свете существ с одинаковыми именами? – покривился Юн Гуань. – Мне нужно полное имя, дата рождения и дата смерти.

Бай Э приложил пальцы к виску:

– Его звали У Цяньхэн, он родился в день Красной Луны в год… в год Небесного Феникса… в Саньцзине. Саньцзин, Третья столица царства Гао династии… династии Мин. Умер в год Небесного Цилина [17] в сезон Первые Снега в день… в день Полуденной Луны… в поместье Чэнь… не дожив до года становления.

17

Цилин – сказочный зверь в виде однорогого оленя, покрытого чешуей.