Девять хвостов бессмертного мастера
Шрифт:
– Но ведь это бессмысленно, – пробормотал Первый принц. – Демоны заслуживают смерти только потому, что они демоны? Небожители заслуживают жизни только потому, что они небожители? Разве должно быть так?
– Что ты сказал? – ледяным голосом переспросил Небесный император.
Первый принц положил небесное копьё на пол и отступил от него на шаг. Он принял решение, хоть и понимал, что ничего хорошего ждать не придётся. Но всякое убийство ему претило и уж тем более такое.
Первый принц провалил испытание.
[095]
– Все вон! – громогласно рявкнул Небесный император, и скоро тронный зал опустел, остались только он сам, Первый принц, императрица, наставник Угвэй и Вторая принцесса, которая не смогла заставить себя встать.
– Ты посмел меня ослушаться?! – рявкнул Небесный император, и щёку Первого принца обожгла тяжёлая пощёчина. – Ты опозорил меня перед всеми Небесами!
Первый принц дотронулся до лица. Ладонь показалась ему необыкновенно холодной. Но он считал, что поступил правильно, поэтому не чувствовал за собой вины. Он стоял с достоинством, несмотря на пощёчину, с высоко поднятой головой.
– Если я должен стать Тайцзы, совершив низость, то я лучше не буду становиться Тайцзы, – тихо, но твёрдо сказал Первый принц.
– Низость?! Убить демона – низость?! – рассвирепел Небесный император. – Все демоны должны быть уничтожены! Все, до последнего! Они – Скверна! И твоими устами говорит Скверна!
Первый принц не слишком понимал, что есть Скверна, о которой твердят на Небесах. Но в данном конкретном случае он решил, что Скверна – есть инакомыслие. Значит, и поступать правильно, как подсказывает совесть, тоже Скверна, если следовать такой логике.
– Я считаю, что поступил правильно, – тихо сказал Первый принц.
– Ты будешь наказан! – прямо-таки затрясся от злости Небесный император. – Зеркало Цюаньцю[30]!
Богиня небесных зеркал вскрикнула, попыталась остановить Небесного императора, но он выбросил руку в сторону, и воздух исказился порталом, принявшим очертания зеркала в каменной раме.
– Ты будешь лишён всех сил и низвергнут в мир смертных, – сказал Небесный император. – Там ты проведёшь в изгнании десять тысяч небесных лет и сможешь вернуться, лишь осознав свою вину.
Он схватил Первого принца за шиворот и зашвырнул в зеркало. Сознание того на время помутилось, его подхватило воздушным потоком и поволокло куда-то вниз. Небесный император распялил пальцы, бледный духовный энергетический шар засиял в них – заклятье лишения сил.
– Ваше величество! – Богиня небесных зеркал вцепилась ему в руку. – Мир смертных опасен! Нельзя лишать А-Циня духовной силы! Он погибнет!
Небесный император попытался стряхнуть её, но богиня вцепилась ему в руку мёртвой хваткой и пыталась исправить заклятье, перегоняя в него свою духовную силу.
– Что ты делаешь, женщина?! – рассердился Небесный император.
– Хотя бы половину силы ему оставьте!
– Он лишится всей!
– Я не позволю!
– Ты смеешь противиться Высочайшей воле?!
– Вы не объявили это решение Высочайшей волей! Как императрица я могу его оспорить.
Наставник Угвэй между тем тихонько поднял посох, и с его конца выплыл небольшой энергетический сгусток, похожий на светляка. Когда три силы смешались, духовный энергетический
– Что произошло? – воскликнул Небесный император.
Черепаший бог сделал вид, что размышляет:
– Вероятно, две духовные силы столкнулись. Нужно проверить, что за заклятье родилось в результате их столкновения.
– А-Цинь! – вскрикнула богиня небесных зеркал и взмахнула рукавом. Перед ней появилось ещё одно небесное зеркало – круглое, сияющее как яшма.
Императрица и император сначала уставились в зеркало, потом друг на друга. Низвергнутый Первый принц падучей звездой свалился между двумя горами-близнецами. Ударная волна была такой мощной, что горы покренились, а люди на некоторое время потеряли способность слышать. Заклятье сработало не так, как планировал Небесный император: Первый принц лишился не духовных сил, а памяти. Небесный император попытался всё исправить, но отчего-то заклятье вышло не снимаемым. Наставник Угвэй тихонько улыбался в усы.
– И что теперь делать? – принялась причитать богиня небесных зеркал. – Нужно снять заклятье и вернуть его обратно!
– Он изгнан из Небесного дворца на десять тысяч лет! – сердито сказал Небесный император. – Он сможет вернуться, только если раскается!
– Как он сможет раскаяться, если его воспоминания запечатаны? – воскликнула богиня небесных зеркал. – И что делать с людьми? Они ведь его найдут. А если они его убьют, приняв за демона?
Наставник Угвэй поднял палец:
– На вашем месте я бы подправил память жителей тех мест. Примут они его за демона или за небожителя – это будет одинаково скверно.
Небесный император закатил глаза, но наложил небесные чары на район гор-близнецов. Когда к месту падения падучей звезды пришли даосы с горы Таошань, то они нисколько не удивились, обнаружив на земле бессознательного юношу в роскошной одежде. Они даже не понимали, для чего отправились к месту падения падучей звезды и почему забрали найдёныша с собой. Сомнения тут же ускользали из памяти, вытесняемые небесными чарами. Они априори полагали, что он один из них и живёт на Таошань с самого детства, что его зовут Фэйцинь, что у него талант к культивации, что он непревзойдённый, что однажды он вознесётся…
Быть может, именно поэтому в их сердцах поселился червь Скверны.
[096] Изгнание Первого принца заканчивается
У Первого принца было странное спокойствие духа даже в последние дни его жизни. Заклятье, запечатывающее память, действовало на него так же, как и на остальных даосов. Стоило ему в чём-то усомниться или начать сосредоточенно думать о том, о чём думать не полагалось, мысли путались и ускользали, и он непроизвольно менял ход мыслей. Очень часто это сводилось к одной-единственной мысли: «Это Скверна». И даосы твердили о Скверне, не совсем понимая, почему об этом твердят, стоит только Господину-с-горы, как теперь величали Первого принца, заговорить с ними.