Девять хвостов бессмертного мастера
Шрифт:
Всё это было частью заклинания: Небесный император хотел добиться, чтобы Первый принц усвоил урок, даже ничего не помня. За десять тысяч лет осознание мерзостности Скверны перекроит его сознание, и Небеса получат Тайцзы в лучшем виде.
За десять тысяч лет, должно быть, заклятье, запечатывающее память, развеялось бы, но события начали развиваться непредсказуемым образом: Первого принца настигло проклятие.
Богиня небесных зеркал то и дело проверяла в яшмовом зеркале, как дела у Первого принца. Вмешиваться она не могла, Небесный император всё-таки объявил Высочайшую волю, но ей хотя бы было спокойно
– Ваше величество, – задыхаясь от тревоги, сказала богиня небесных зеркал, – вашего сына настигло проклятие! А-Цинь проклят!
– Что это значит? – нахмурился Небесный император. – Кто посмел?
Этого богиня небесных зеркал сказать не могла, яшмовое зеркало не показывало причин – только следствие.
– Я не знаю, кто его наложил, – сказала императрица, – но оно истачивает А-Циня изнутри. Его силы тают с каждым днём, а свет его небесной души меркнет. Ваше величество, нужно вернуть А-Циня.
– Его изгнание ещё не закончилось, – недовольно сказал Небесный император, – ещё даже сто небесных лет не прошло!
– Проклятие настолько сильно, что он и одного небесного года не протянет! – напустилась на него императрица. – Если он умрёт от проклятия в мире смертных, то не сможет вернуться на Небеса! Запустится цикл земного перерождения или перерождения в духа Скверны, если проклятие наберёт силу. Нужно вернуть А-Циня до того момента, как проклятие свершится полностью.
Небесный император состроил такое лицо, точно у него разболелись зубы. Ему хотелось, чтобы последнее слово осталось за ним, поэтому он сказал:
– Мы вернём Первого принца, снимем с него проклятие, а потом отправим обратно в изгнание до окончания установленного срока. Такова Высочай…
– Да будь она хоть трижды Высочайшей, – прервала его императрица, – немедленно возвращайте А-Циня!
Она хоть и была богиней небесных зеркал, но зеркалом Цюаньцю, отвечающим за переходы между мирами, Небесный император владел лично. Теперь оно разбилось, а новое ещё не было создано: Небесный император велел десяти тысячам небожителей проливать слёзы, поскольку зеркала, подобные Цюаньцю, создавались исключительно из кристаллизованных слёз, но никто из небожителей так и не смог выдавить из себя слезинку должного качества. Теперь переход можно было совершить только непосредственно силой самих небожителей, а вознесение или низвержение – только силой Небесного императора.
– Хорошо, я пошлю древесного духа, чтобы он окончил его земное существование, – сказал Небесный император.
Он прищёлкнул пальцами, и перед ним возникла узкая полоса света, которая улеглась на полу, свиваясь в кольцо. Именно здесь должен был появиться Первый принц, когда древесный дух выполнит поручение Небесного императора – убьёт Первого принца, прежде чем его прикончит наложенное проклятие. Небесная воля императора протащит его сущность через круги мытарств и вернёт на Небеса, в подготовленный магический круг, где духовная сущность вновь обретёт плоть и кровь.
И они стали ждать возвращения Первого принца.
[097]
Первому принцу не хотелось двигаться. Ему вообще ничего не хотелось, им завладело безразличие. Он лишь держал пальцы на своём пульсе, следя за ускользающими из его тела духовными силами, и изредка вздыхал.
А жизнь была так хороша вокруг! Персиковые деревья благоухали, и в другое время он бы наслаждался ароматом цветения и любовался падающими в пруд лепестками.
Теперь же он просто сидел, прислонившись спиной к стволу одного из деревьев, и сквозным взглядом глядел в воду пруда, куда то и дело падали лепестки персиковых цветов. Раздавался едва слышный плеск, по водной поверхности расходились и таяли круги. Иногда лепестки персика пропадали с поверхности: их утаскивали на дно радужные рыбки, живущие в пруду.
Первый принц вынул зеркальце, погляделся в него. Он всё ещё был красив, но проклятие омрачило его черты. Первый принц вздохнул и собирался сунуть зеркальце в рукав, но его щиколотку пронзила острая боль, он вздрогнул и выронил зеркальце. Оно покатилось по траве и плюхнулось в пруд. Первый Принц ощупал щиколотку и вытащил из ноги острый шип какого-то растения, им прежде невиданного: оно проросло из-под земли и насквозь проткнуло его сапог, поранив кожу. Первый Принц недовольно отшвырнул шип и склонился к пруду, чтобы отыскать уроненное зеркальце. Оно ему нравилось. Через туман забвения помнилось, что это подарок матери, и ему не хотелось его терять.
Обычно вода в пруду была прозрачной, так что можно было разглядеть каждый камешек на дне. Сейчас обзор закрывали нападавшие в воду персиковые лепестки. Первый принц разогнал их ладонью в разные стороны, пригляделся. Зеркальце откатилось далеко от берега, и, чтобы достать его, нужно было зайти в воду.
Первый принц долго раздумывал, стоит ли снять сапоги, прежде чем лезть в пруд, и решил не снимать: камни на дне были острые и могли поранить ступни. Он подобрал рукава, спрыгнул с берега в пруд и побрёл, раздвигая лепестки руками, к месту, куда укатилось зеркальце.
Оно лежало и поблёскивало. Первый принц наклонился, потянулся к зеркальцу. Ему бы пришлось встать на колени, чтобы дотянуться до него. Но сделать этого он не успел. Из воды выстрелили древесные корни, скрученные, склизкие, обвили его и утянули под воду в мгновение ока. Первый принц и опомниться не успел, как оказался на дне пруда, связанный по рукам и ногам. Он забился, стараясь вырваться из древесных пут, взбаламутил воду…
– Дело сделано, – сказал Небесный император. – Древесный дух справился с поручением. Теперь осталось дождаться возвращения Первого принца.
– И долго ждать? – с тревогой спросила императрица. Ей не слишком нравилось, что её сыну пришлось пережить физическую смерть в земном мире. Этот неприятный опыт может омрачить его сознание, когда он вернётся.
– Одну-две небесных минуты, – успокоил её Небесный император.
Прошла минута. Две. Три. Пять…
Магический круг остался пустым. Первый принц так и не появился.
[098] Вечный судия борется со скукой