Девять правил соблазнения
Шрифт:
Калли завернула за угол к верхней колоннаде и увидела Ралстона, который поднимался по широкой роскошной лестнице. Быстро оглядевшись и убедившись, что поблизости никого нет, Калли окликнула его:
— Маркиз Ралстон! Остановитесь, сэр!
Мужчина замер на верхней ступеньке и удивленно оглянулся. Увидев едва ли не бегущую Калли, Ралстон сразу же догадался о ее намерении, и удивление сменилось гневом. Он быстро спустился вниз, и через несколько секунд они оказались лицом к лицу.
Не дав девушке вымолвить ни слова, он схватил ее за руку и
— Вы сошли с ума?
Тяжело дыша от быстрой ходьбы и раздражения, Калли выдернула руку и прошипела в ответ:
— Могу задать вам тот же вопрос!
Он проигнорировал ее слова.
— Что вы здесь делаете? Если вас увидят...
— Ох, прошу вас, — прервала она его. — Это публичное место. Что может случиться, если меня здесь увидят? Мне подскажут, как пройти в дамский салон, и все, а вот если увидят вас...
Он посмотрел на нее как на безумную.
— О чем вы говорите?
— Вы не слишком-то осторожны, лорд Ралстон, — произнесла она с презрением. — Человеку, который заботится о репутации своей сестры, следовало бы быть более осмотрительным. — Она ткнула сложенным веером в его белоснежную манишку. — Я ведь видела переданную вам записку и знаю: вы здесь для того, чтобы встретиться с вашей... с вашей...
— Моей кем? — спровоцировал он ее.
— С вашей... любовницей!
Произнеся это слово, она еще раз ткнула веером ему в грудь.
На сей раз Ралстон резко отвел ее руку, его голубые глаза опасно сверкнули.
— На каком основании вы осмеливаетесь обвинять меня? Вы смеете ставить под сомнение мое поведение? Да кем вы себя возомнили?
— Женщиной, которую вы выбрали, чтобы ввести вашу сестру в общество. Я не позволю вам сорвать ее выход одним скандальным свиданием...
— Вы не позволите мне? А разве не вы без стеснения кокетничали с пьяным щеголем на виду у всего зала?
У Калли отвисла челюсть.
— Ничего подобного!
— Но впечатление создалось именно такое, миледи!
— Как вы смеете! — возмутилась она. — Как вы смеете говорить мне о бесстыдном кокетстве! Это ведь не я бросала томные взгляды на актрису в течение всего спектакля!
— Ну хватит, — произнес он, едва сдерживаясь.
— Нет! Я так не считаю. — И не в силах контролировать себя, Калли продолжила гнуть свою линию. Шлюзы открылись. — Это не я сбегаю на тайное свидание с размалеванной любовницей в момент первого появления на публике своей сестры. А ведь для нее это едва ли не самая сложная ситуация в жизни! Вы хоть представляете, что с ней сделает свет, если ваша любовная связь откроется, вы... бесчувственное животное?
Последние слова она произнесла пронзительным высоким голосом.
Ралстон прикрыл глаза, его лицо стало каменным. Он сжал кулаки так, что побелели суставы, и произнес с едва сдерживаемым раздражением:
— Если вы все сказали, леди Кальпурния, полагаю, мы можем закончить наш разговор. Думаю, моя сестра больше не нуждается в вашей
— Прошу прощения? — Калли была в ярости и не сразу уловила смысл сказанного.
— Скажу проще: я не хочу, чтобы вы находились подле Джулианы, поскольку представляете слишком большую опасность.
Калли потрясенно распахнула глаза.
— Я... опасность? — повторила она, и ее голос задрожал от гнева. — О нет, я буду встречаться с вашей сестрой, милорд. Я не допущу, чтобы вы лишили ее шанса выйти в свет. И более того, — она торжественно, словно перед клятвой, вскинула по-прежнему сложенный веер, — я не позволю, чтобы мне указывали, что делать. Тем более человек, пользующийся весьма дурной славой и, как теперь совершенно ясно, настоящий распутник.
И тут маркиз, утратив над собой контроль, схватил Калли за руку и быстрым движением привлек к себе.
— Если на мне ставят такое клеймо, то мне незачем себя сдерживать.
И с этими словами он поцеловал ее.
Калли пыталась сопротивляться, отчаянно извиваясь, пытаясь уклониться от поцелуя, но он настигал ее — нельзя было спастись от этих сильных рук и жестких, но таких чувственных губ. Она заколотила кулачками в его широкую грудь, но маркиз быстро обхватил ее обеими руками за талию и приподнял. Калли ничего не оставалось, как вцепиться в его плечи. И тут Ралстон подался вперед и крепко прижал ее к стене. Кальпурния охнула от неожиданности, и мужчина, воспользовавшись моментом, обхватил губами ее губы, похищая дыхание и лишая воли.
Она отзывалась на его движения губ и языка, подсознательно не позволяя ему одержать верх даже в этом. Движение в ответ на движение, касание на касание — она следовала за ним во всем. Он ловил ее вздохи своим ртом; она наслаждалась его негромкими стонами удовольствия. После нескольких напряженных секунд чувственной борьбы его губы стали мягче, теперь он ласкал ее губы: то своими губами, то языком, — и их поцелуй закончился гораздо нежнее, чем начался.
От ласк Калли тихо застонала, и он, улыбнувшись, запечатлел последний нежный поцелуй в уголке ее губ. Потом маркиз слегка отстранился, и их взгляды скрестились. В фойе не было слышно никаких звуков за исключением их затрудненного дыхания, и это напомнило им о том споре, который предшествовал поцелую.
Ралстон вопросительно изогнул бровь, словно спрашивая девушку, признает ли она свое поражение.
Эта дерзость вновь пробудила ее гнев.
Калли решительно выпрямилась и сказала:
— Я не одна из тех ваших женщин, которых можно тискать в публичном месте. Вам следует это хорошенько запомнить.
— Простите, — произнес он насмешливо, — но мне показалось, что вы не слишком возражали.
Калли не смогла сдержаться, и ее рука взлетела помимо воли в направлении его щеки. Она сама испугалась этого движения, но остановить себя уже не могла. Маркиз перехватил ее руку железной хваткой буквально у самого своего лица. Калли охнула удивленно, посмотрела ему в глаза и тотчас увидела в них гнев.