Девять с половиной дней чужой жизни

Черных О.

– Ты пугаешь меня, – Александр вновь притянул ее лицо к себе и осыпал его поцелуями. – Почему ты говоришь о разлуке? Ведь мы только что нашли друг друга, и, поверь, я никому не позволю нас разлучить.

Она промолчала и крепче прижалась к нему, хорошо понимая, что эта ночь явилась для него полной неожиданностью. И теперь он уже точно знает, что рядом с ним не его жена. Наверное, он в этот момент думал о том же.

– Прошу тебя, давай оставим все, как есть… всего лишь до вечера. А потом мы все обсудим. Обещай мне.

Сильвия снова промолчала,

и ему не понравилось это. Из груди вырвался тяжелый вздох.

– Последнее время мне все больше не хочется уходить из дома, но сегодня особенно. Мучает какое-то дурное предчувствие, от которого я никак не могу избавиться. Ведь все так хорошо. Ты со мной и все же что-то мешает поверить в это…

– О, дорогой, это уже совсем плохие симптомы. Предчувствию, плохим снам и прочей ерунде больше подвержены женщины, – она попыталась улыбнуться, в душе полностью соглашаясь с ним.

– Ты в этом уверена? В таком случае я хочу, чтобы сегодняшний день ты провела дома, – сказал он тоном, даже не предполагающим возражения.

– Как будто я бываю еще где-то? – слабая попытка защищаться ни к чему не привела. Почему-то последнее время ей совсем не удавалась роль Женни. Она постепенно становилась сама собой. И ничего удивительного, что у Александра стали возникать сомнения. Она заметила, что он избегает называть ее именем жены. Наверное, пришло время последнего пункта в плане Шуры, иначе их обман станет слишком очевидным.

– Никуда не уходи, пока я не приеду. Ты слышишь меня? – он слегка тряхнул ее за плечи. – Это не просьба, а мой запрет. И не вздумай ослушаться.

– Пожалуй, это самое трудное, – она подняла на него глаза полные слез. – Я готова для тебя на все, но ты просишь невозможное… Пожалуйста, не уходи… побудь еще немного, – она обвила руками его шею и нежно поцеловала в губы, но потом вдруг резко оттолкнула, словно приняла какое-то решение. – Иди. Опоздаешь.

– Надеюсь, мы договорились? Я сегодня приеду пораньше, – он поднялся, собрал свою одежду, разбросанную по полу, и направился к двери.

Сильвия хорошо понимала, что «вечера» не будет и сейчас Александр уходит навсегда.

– Я люблю тебя, – простонала в отчаянии и прижала ладони к щекам. – Господи, как же я люблю тебя. Прости меня за все…

Он замер, как от удара. Медленно повернулся всем своим могучим торсом.

– Я не ослышался? – спросил глухим от волнения голосом.

– Я люблю тебя, – повторила шепотом, – и навсегда сохраню эту любовь в своем сердце. Надеюсь, ты не будешь возражать? – бледное лицо озарила слабая и грустная улыбка. Все же это было намного лучше, чем слезы отчаяния. Они уже готовы были выплеснуться со всей своей назревающей мощью.

Александр быстро вернулся. Отбросив одежду в сторону, рывком опустился на постель и жадно припал к ее губам…

Сильвия собрала простыни, медленно прошлась по комнате и включила телефон. Теперь она точно знала, что нужно делать? Девять дней в чужой жизни закончились, и на этом – все.

Она больше не может играть роль Женни по многим причинам, одна из которых – эта ночь. О чем собирался говорить с ней Александр, было не трудно догадаться. Гораздо труднее будет ему все объяснить. И еще неизвестно какой оборот может принять этот разговор? Хотя страшнее всего посмотреть ему в глаза. К тому же, как говорится, эта тайна, вовсе не ее тайна и подвести Шуру она не имеет права. Как ни крути, а все складывается не в ее пользу.

Доктор ответил сразу. Буквально с первых слов она поняла, что он ждал ее звонка. Разговор был коротким. Они просто договорились о встрече.

На столе стояли свечи, и ей захотелось зажечь их прямо сейчас. Поискав спички, с опозданием сообразила, что в спальне их нет и быть не может. Прошлась по комнате и вдруг заметила на полу зажигалку. Наверное, та выпала из кармана Александра, когда он бросил вещи.

Ладонь ощутила прохладу металла.

Зажигалка не подчинялась слабой женской руке. Наконец, огонек вырвался на свободу. Сильвия присела у стола и, глядя на огонь, прошептала родное имя…

Усмехнувшись, она подумала, что сейчас по-своему совершает магический ритуал поклонения богам света и любви. Сильное чувство ураганом ворвалось в ее жизнь, чтобы полностью перевернуть ее, а потом исчезнуть навсегда. Она с грустью посмотрела на зажигалку и решила, что унесет ее с собой. Все остальное навсегда останется в душе и памяти.

На столе лежали украшения – подарки Льва Давыдовича и Александра. В свете ярких свечей гранаты искрились кровавым огнем. Жаль, что так и не пришлось их надеть. Как-то неожиданно быстро все закончилось. В душе появилась щемящая нежность к чужому отцу. Вздохнув, посмотрела на изумруды, бережно взяла их в руки и прижала холодные камни к губам. Это тоже принадлежит Женни. Ей будет приятно по возвращении из больницы обнаружить подарки заботливого отца и любящего мужа.

Долго выбирала одежду. Наконец остановилась на ярком брючном костюме и бижутерии в тон. Слегка подкрасилась и причесалась так, как привыкла в своей обычной жизни. Уже у двери оглянулась. За спиной одиноко плакали свечи. Грустно улыбнулась и старательно закрыла за собой дверь – навсегда.

Ноги сами привели в зимний сад. В прошлый раз она оставила за собой право загадать желание. Глупости, конечно, но сейчас это была именно та спасательная соломинка, которая оставляла совсем крохотную, но, все же, надежду на чудо.

– Сегодня у меня только одно желание, но пускай оно обязательно сбудется, – прошептала, наблюдая за беззаботным движением рыбок. – Я хочу, чтобы Александр был всегда со мной… Нет, не так. Я хочу, чтобы моя сказка никогда не заканчивалась… Но тогда закончится сказка бедной Женни. Господи, что же мне попросить? – растерялась так, будто на самом деле от рыбок что-то зависело в ее жизни.

В памяти возникли глаза любимого. Утром они сияли счастьем. Теперь она точно знала, о чем нужно попросить рыбок.