Девять в минуту. Наброски в дни войны

Горбунов-Посадов Иван Иванович

И замолкает Тот, на голове которого терновый венец, и кровь течет из-под терний с чела Его на разодранный, окровавленный Его хитон.

И, помолчав, потом говорит Он:

— Брат Будда! скажи, что ты видишь там?

И я слышу, как отвечает ему сидящий неподвижно, со скрещенными руками, с недвижным взором, полным бесконечной скорби, устремленным в даль мира:

—

Я вижу среди миллионов людей, убивающих друг друга и называющих Тебя своим учителем и Господом, темноликих людей, которые возносят моления Мне, Будде, учителю великого сострадания и кротости, мне, учителю безграничной жалости ко всем тварям, и, вознесши эти моления, бросаются, вместе с убийцами, называющими Тебя своим Богом и учителем, убивать как можно больше людей и лошадей и наполнять землю страдальческой кровью. И люди эти, также обманутые и ослепленные своими священниками, называют себя моими учениками, буддистами, последователями моего учения милосердия ко всем живым существам без изъятия. Они называют себя моими учениками и молят, чтобы я помог им растоптать все учение мое.

И вижу я, как на полуденной стороне поднимаются в смертоносном вооружении сотни тысяч желтолицых сынов страны Восходящего Солнца, и тысячи из них называют себя тоже учениками моими, учениками Будды, — того, кто не допускал убийства никаких живых существ, кто учил не уничтожать ничьего дыхания, не причинять никому никакого вреда. И тысячи эти также стремятся, вместе с убийцами, называющими себя христианами, уничтожать на землях и морях жизнь, которую я учил свято охранять, и разодрать страданиями сердца человеческие, которые я, как и Ты, приходил спасти от страдания.

И замолкает сидящий неподвижно, со скрещенными руками и с неподвижным взором, полным бесконечной скорби, устремленным в даль мира. И, помолчав, потом говорит он:

— Брат Магомет! Скажи, что ты видишь там?

И я слышу, как отвечает ему стоящий на коленях с поднятыми к небу руками, и белая чалма на голове его:

— Я вижу там, между безумных убийц, называющих себя учениками твоими, Христос, и твоими, Будда, темнокожих и белокожих людей, называющих

себя моими учениками и режущих с учениками Христа и Будды людей — сынов единого Бога-Аллаха. Я вижу, как они молятся перед днем убийства, призывая имя Аллаха и мое, Магомета, чтобы Единый Бог благословил их перебить других сынов Его. И вижу я, как уже во всех концах мира поднимаются называющие себя учениками моими, чтобы убивать тех, кто называет своим учителем тебя, Христос, тебя, Будда, и меня, Магомета. И все они поднимаются, чтобы резать людей — детей Единого Бога-Аллаха, чтить которого я учил их.

И я вижу, как воздевает выше руки к небу и говорит еще он, Магомет:

— Братья мои, пророки великой любви! пред лицом Единого Бога свидетельствую о великом заблуждении моем: я учил несчастных слепцов, что можно сражаться за веру, за веру умерщвлять людей, детей Единого Бога. И теперь, перед лицом Его и перед лицом бесконечного страдания мира, я говорю: я был слеп, — велико было заблуждение мое, и великий грех я совершил, уча так, ибо разве может быть оправдано убийство братьев братьями ради веры в Единого Отца их? Я прозрел в вечном свете Бога. Но когда же прозреют они, слепые? О, как велик грех мой!

И замолкает он.

И я вижу их троих на вершине высочайшей горы, троих, соединенных в едином Боге великою братскою любовью, полных муки за человечество. И я вижу, как все выше и выше поднимается к ним океан крови, проливаемой людьми, называющими себя их учениками, и вижу, как кровь брызжет уже на одежды их...

..............................

И я просыпаюсь весь в холодном поту... Солнце уже высоко, и на улице мальчики, бегающие с газетами, кричат:

— Полное уничтожение пятидесяти тысяч неприятелей.

И покупающие у них ладно ищут на ходу в газете эти известия.

Солнце поднимается все выше, и в лучах его ярко горят золотые купола христианских храмов и стройная башня минарета мечети. И верующие уже сходятся для молебствия по случаю победоносного сражения.