Девять врат. Таинства хасидов
Шрифт:
Мы не хороним своих мертвых в гробу, как, наверное, делаете вы. Боже упаси! Мы кладем покойника на дно могилы прямо на обнаженное лоно земли-матушки. Как и написано: «…и в прах обратишься». Единственное, что мы делаем, когда покойник лежит уже в могиле, — по бокам его кладем две доски, а если при жизни это был человек ученый и заслуженный, прикрываем его еще одной доской, чтобы, засыпая могилу землей, не бросать ее комья на ученого даже после смерти. Кроме того, мы, конечно, не кладем в могилу к мертвому ничего ценного и вместе с ним ничего не хороним. Даже этот молитвенный саван, которым он обернут в могиле, перед погребением должен быть разорван так, чтобы живой человек
Когда человек умирает, душенька его поначалу как бы ошеломлена чем-то. Так бывает, когда из глубокой тьмы выходишь на яркий свет. Но спустя какое-то время она приходит в себя. Однако сразу не отделяется от тела. Первые семь дней она поочередно бывает то у могилы, то в доме усопшего. Поэтому в эти семь дней в этот дом приходят десять мужчин и возносят вместе со скорбными родственниками обычные, ежедневные молитвы. Несчастная душенька очень радуется, когда, возвращаясь в дом, слышит знакомые святые слова. В течение семи дней в доме усопшего горит заупокойный огонек, а возле огонька стоит стакан с водой и лежит полотенце. В этом стакане душенька купается и полотенцем вытирается. После семи дней она покидает старый дом уже навсегда. Первый год она летает от могилы в Небо, а с Неба снова к могиле, потом опять к Небу, и так весь год. И только по истечении года она навечно поселяется на Небесах. Но и потом она не покидает могилу полностью и любит к ней время от времени возвращаться. Например, в святой шабес, в праздники и в новолуние, то есть тогда, когда друзья и знакомые приходят туда помолиться. И надгробный камень стоит там для того, чтобы душенька могла там отдохнуть. Камень этот белый, поскольку кости тоже белые.
Но почему я здесь все это вам рассказываю?
А потому, что святой Йисмах Мойше однажды послал двух учеников в Лиженск, чтобы они помолились там на могиле святого ребе реб Мелеха. Ибо кто хоть раз в жизни придет на могилу ребе реб Мелеха, тот точно знает, что не умрет без покаяния. В дорогу святой Йисмах Мойше дал ученикам такой совет:
«Как только придете в Лиженск на хорошее место (понимай — кладбище), скажите: „Мы обещаем, что милостыня, которую мы сейчас отдадим бедным, послужит спасению той души, которая первая сообщит на Небесах святому ребе реб Мелеху, что мы пришли к его надгробному камню помолиться“. И как только душеньки недавно усопших услышат это, они наперегонки побегут сообщить эту весть душе святого. Каждая душенька захочет быть первой, чтобы подаяние было вменено ей в заслугу. Ибо на том свете подаяние заслуживает особого благословения».
Святой Йисмах Мойше был одной из тех душ, которой Господь Бог время от времени позволяет спуститься в наш мир, чтобы возвысить и освятить его. Как он говорил — на земле он был уже три раза.
Сперва он родился овечкой. Одной из овечек, которых пас наш праотец Иаков у своего дяди Лавана. Святой Йисмах Мойше показывал странные рубцы на своем святом теле, которые были у него с самого рождения, — следы ударов палкой с той поры, когда он был овечкой Иакововой. Ибо праотец Иаков был пастырем, строго соблюдавшим дисциплину.
«Во второй раз, — рассказывал реб Йисмах Мойше, — я был одним из тех израильтян, которых Моисей вывел из плена египетского. Однако в пустыне меня совратил надменный Корей, и я примкнул к его двумстам пятидесяти мужам, которых потом, как писано, земля поглотила. „И разверзла земля уста свои, и
«Но, ребе, — возразили ученики, — как вы могли позволить Корею восстать против нашего возлюбленного учителя Моисея?»
34
Числ. 16, 32.
«Ах, если бы вы знали, какие мудрые слова приводил Корей против Моисея и как сладко он умел уговорить всех», — объяснял им святой Йисмах Мойше.
Никто не знает, когда придет Спаситель. Он может прийти со дня на день, а возможно, еще и сегодня. Так писано в Талмуде, и так кодифицировал это святой Маймонид в своих тринадцати принципах веры. Мы все в это верим и на это надеемся. Святой Йисмах Мойше претворил в жизнь положения этих принципов веры как никто другой на всем белом свете.
Всякий день своей жизни он непрестанно всматривался, не идет ли Спаситель, а ночью, когда ложился отдохнуть, наказывал слуге не спать и разбудить его, как только узнает, что Спаситель уже пришел. До последней минуты своего земного бытия он верил, что доживет до прихода Спасителя.
Незадолго до смерти он собрался с силами и сказал: «Господь мира сего, всю жизнь я жил с надеждой, что Ты позволишь дожить до прихода Избранника Твоего, а Ты, о Господи, — Ты обманул меня, ды гост мех гефопт!..»
Так бесстрашно может говорить с Богом только сын его наидражайший. Как писано рукою Моисеевой: «Мой сын первородный — Израиль».
Святой Йисмах Мойше умирал с твердым намерением, что осуществит после смерти то, чего не дано ему было добиться в течение жизни: что он ускорит приход Мессии.
Мертвое тело, пока не погребено, не полностью лишено жизни. Оно, возможно, не реагирует на внешние проявления, но расплывчато осознает все, что делается и говорится вокруг. Когда раввин произносил траурную речь над телом святого Йисмаха Мойше и упомянул в ней о намерении дорогого усопшего прислать к нам Мессию, как только его дух вознесется на небо, перед взором всех присутствующих его мертвое тело зримо содрогнулось. В доказательство того, что он не забыл о своем намерении!
На Небесах все были в растерянности. Много душ еще должно быть искуплено и много святых искр освобождено и очищено от грязи материи, прежде чем может наступить день спасения. Но как относиться к новопреставленному? Что делать с его планом, как помешать ему осуществить его? Первые комья земли упали на тело усопшего, и дух, освобожденный от материальных пут, вознесся к Небесам.
И ангелы приняли его с великой славой. Но прежде чем он успел произнести первое слово, они удостоили его почетным заданием. Они попросили его прочесть проповедь. Такую же прекрасную, какую он читал, когда был еще на земле.
Святой Йисмах Мойше, привыкший всю жизнь проповедовать, не смог отказать дорогим небожителям. Что случится, если он еще и на Небе немного продолжит свою земную деятельность? Ничего не случится. И он стал проповедовать.
Проповедовал он ангелам Господним и всем святым там, на Небесах, о служении Господу Богу, о смирении и простоте, о радости и любви, как учил нас всему тому на земле. Он проповедовал и проповедовал — а выводы свои подкреплял цитатами из Священного Писания, Талмуда и каббалы. Он проповедовал и проповедовал ангелам — проповедует он им и поныне. И далеко ему еще до конца своих проповедей.