Девять жизней принца Кристиана
Шрифт:
Лорас схватил его за руку и буквально втащил на паперть, а потом в ворота.
В воротах стояли угрюмые молодцы с дубинками и гнали прочь всяких нищебродов.
Под бдительным взором монаха в черно-белой рясе Лорас опустил в кувшин при входе две серебряных монеты.
– Уже легче?
– спросил маг, когда они вошли под прохладные сумрачные своды собора.
– Почему так много калек?!
– Это фальшивые калеки. Примитивная магия придала им такой отталкивающий вид, чтобы позволить
Тут Кристиан увидел скульптуру в два человеческих роста и замер. Образы мерзких калек и вонь средневекового города отошли на задний план.
Существо, вырезанное в камне имело черты и мужчины и женщины одновременно. Женские груди и тонкая талия, но бедра мускулистые и мужские гениталии приличных размеров.
На одной половине лица курчавая борода, а на другой, гладкой нежная женская улыбка.
– Преклони колени!
– прошипел Лорас.
Напротив скульптуры на полу лежали в ряд подушечки. На одну из них маг опустился на колени и, приложив растопыренную пятерню правой руки к груди, что-то зашептал.
Молитву?
Кристиан последовал его примеру.
Опираться на подушечку коленями оказалось вполне удобно. Шерстью что ли набито? Местных молитв Кристиан не знал и просто повторил, шевеля губами христианскую: "Отче наш".
После вступительной молитвы они поднялись с колен и прошли до алтаря между рядами мощных граненых как карандаши колонн, уносящихся к каменному своду этажей на десять не меньше!
Алтарь сиял от огня множества свечей. Монахи в черно-белых рясах тихо бродили между канделябрами, меняя сгоревшие свечи на новые.
На подушечках молились коленопреклоненные прихожане.
Против всех ожиданий в алтаре стояла не одна статуя, а две. Обнаженные мужчина и женщина стояли лицом друг другу, вырубленные из мрамора с удивительными подробностями и с соблюдением всех пропорций человеческого тела. Только метров по пять высотой каждая.
– Я пойду к настоятелю, договорюсь о...сами знаете, о чем, а вы помолитесь за наш успех.
– Тихо сказал Лорас и протянул Кристиана подушечку для коленей.
Делать нечего. Пришлось, подражая местным встать на подушечку коленями и приложить руку к груди. От многочисленных свечей рябило в глазах и запах плавленого воска после улиц города казался невероятно благоуханным.
Кристиан смотрел на свечи, а думал про свою покойную жену.
Чтобы она сказала, увидев его сейчас?
Лариса в церковь никогда не ходила и смеялась над Виктором Степановичем, когда тот красил куриные яйца на пасху.
Тишина и мерцание свечей. Минута за минутой....
Подняв голову Кристиан рассматривал лица статуй двуединого бога.
"Если он двуединый, то почему они напротив друг друга стоят? Та скульптура
Чем дольше Кристиан вглядывался в профиль женщины, тем больше она казалась ему похожей на Хайди. От этого становилось печально и горько...
Женщина повернула лицо к Кристиану. Ее лицо обрело краски, а глаза цвет. Голубой, пронзительный, как утреннее небо над морем....
Сердце замерло и дыхание остановилось.
– Он чужак здесь.
– Сказал мужчина.
– Он не знает нужных слов.
– Научится со временем.
– Возразила женщина, продолжая разглядывать помертвевшего принца как диковинку.
– Ему будет не легко.
– Железо куется в огне. Он станет сталью.
– Пытка будет многократной...
– Как у стали....Он изменится сам и изменит мир.
– Да будет так....
Рука коснулась плеча принца.
– Кристиан.
– Да.
Лорас стоял рядом со странным выражением лица.
– Ты плакал?
Кристиан коснулся своего лица и обнаружил обильную влагу на щеках.
Покосившись на статуи, обнаружил их в прежнем положении, смотрящими в лицо друг другу.
– Что ты видел?
– Они говорили со мной....Сказали, что я изменюсь сам и изменю мир....
– Это добрый знак! Идем, настоятель Жиллард ждет нас.
В боковом нефе, за шторой их встретил пожилой, седой монах в черно-белой рясе. На груди, на серебряной цепи круг, разделенный на две части. Одна черная ,другая белая.
Вместо креста?
– Вот он!
– монах указал на раскрытый длинный деревянный футляр, лежащий на столе у стены.
На черном бархате внутри лежал стальной меч
Кристиан поклонился монаху, но и шага не сделал.
– Кристиан, иди же, коснись его.
– Прошептал Лорас.
Кристиан повернулся к настоятелю.
– А если меча коснется самозванец, тот в ком нет крови Гленоров?
– Самозванец умрет.
– Ответил монах.
– Меч заклят?
– Все по воле господа двуединого.
– Лорас ты не говорил об этом!
– Ты истинный сын короля, Кристиан. Я присутствовал при твоем рождении. Я унес тебя из этого мира, и я вернул обратно. Отбрось сомнения.
Кристиан подошел к столу, заглянул в футляр. Полированая сталь. Ни единой зазубрины на клинке. Рукоятка рифленая, обтянута коричневой грубой кожей.
Почему-то очень не хотелось трогать эту железяку. Словно лежит на камне гадюка и что ж - трогать ее? Лучше обойти!
– Решайтесь, мой принц.
"Всего лишь железка, старая, острая железка. Коснусь пальчиком и все!"
Во рту пересохло. Кристиан попытался сглотнуть. Не вышло.
Протянул руку и указательным пальцем коснулся рифленой рукояти.