Девятая стрела Хаоса
Шрифт:
– А усовестить? Со словом добрым обратиться? Заболтать?
– Хочешь попробовать? Вперёд!
– Кивнул он на верх нашего бруствера: - Только заранее завещание, или что там у вас, инквизиторов, пишут? И упомяни, что добровольно полез, без принуждения.
– Хм.
– А что до слова доброго, - лицо Шорова исказила гримаса боли и он, развернувшись ко мне всем телом, зло продолжил: - Знаешь, жрец, как нас встречали? Цветами! Девушки на шею вешались! Мужчины слёз не скрывали - как же! Его Сыны прибыли! Светлые Воины! Защитники справедливости!
– Дернув головой он отвернулся и сплюнул, перебив
Немного помолчав, десантник продолжил и теперь в его голосе не было и следа прежних эмоций:
– Не думай. Приказ Примарха будет исполнен. Без жалости и колебаний. Сейчас броня подойдёт - под её прикрытием пойдём - местным пукалкам её не пробить.
– Мне с вами идти? Или после? Когда вы закончите? Ну там службу поминальную провести?
– Нет. Службу - это уж ты сам решай. Как по мне, то лишнее это. Отец сам решит - кто достоин близости Его, а кто нет. Для тебя другая работа есть.
– Слушаю.
– Пройдёшь по этой улице, - Шоров махнул рукой указывая направление: - До самого конца. Ориентир - отдельно стоящее здание белого кирпича. Вернее - его руины. Там снайпер их сидел - мы его ракетами накрыли. Меткий, сволочь был. И опытный. Троих наших к Отцу отправил. Рядом с руинами кусты есть - в них себе место устроишь. Почему не в руинах?
– Упредил он мой вопрос: - Так на них сразу подумают и вдарят. А ты мне живой нужен.
– Прямо по улице, до руин белого кирпича и позицию в кустах, - повторил я задание: - Принято, брат.
– Хорошо. План такой. Мы, под прикрытием брони на них надавим. Они - побегут. И точно на ту прогалину, что перед тобой будет, выскочат. Ну а ты их и встретишь. А после - как хочешь. Можешь и отходную прочитать. Если захочешь.
– Принято, брат.
– Киваю ему: - Оружие какое дашь? Я, увы, с пустыми руками.
– К чему привык?
– Пистолеты, огнемёт, - пожимаю плечами: - А так любому типу обучен. Разве что фехтование у меня того, хромает.
– Сильно?
– На обе ноги. Но я молюсь и тренируюсь, брат.
– Тренируешься, это хорошо, - кивнул Шоров: - Пистолеты, или огнемёт я тебе не дам - слабы они. Гранатомёт?
– Он с сомнением оглядывает меня и с сожалением качает головой: - Не обижайся, жрец, но, боюсь, не сдюжишь ты. Плазму?
– Подтянув к себе своё оружие, он показывает мне массивный, сплющенный с боков овал корпуса плазменной пушки: - Тут навык надо иметь. Перегреешь - рванёт так, что и ошмётков не останется. Так... Тяжёлый болтер, как и автопушка - отпадают. Тяжёлые, да и по площадям так себе. Хм...
– Он было задумался, но миг спустя просиял и довольно щёлкнул пальцами - надо признать, весьма громко:
– А ты с грав-ганом знаком?
– С гравитационным эмиттером?
– Эээ...
– Было видно, что официальное наименование этого оружия его озадачило и я поспешил поправиться:
– С гравитационной пушкой, ещё именуемой грав-ганом, знаком. Не шибко, правда - на полигоне пару раз стрелял, но в общих чертах - да.
– Отлично!
– Подобрав с колен шлем, Шоров что-то шепнул внутрь: - Ща принесут. С ним брат Торок ходил. Ну, пока его снайпер к Отцу не отправил. Уверен - с ним ты справишься. С оружием, - заржал он, радуясь своей шутке: -
Ждать пришлось недолго - не прошло и трёх минут, как прибежавший брат сунул мне оружие и, пригибаясь убежал - последнее было не лишним - засевшие в лесу мятежники вели плотное наблюдение за поселением, не оставляя шанса проявившим беспечность.
Более всего грав-ган походил на огрызок карандаша размером чуть меньше моей руки. Круглый, и словно гранёный корпус, тупой в задней части, был, словно заточенным спереди. Разве что грифеля не хватало - на его месте чернел провал, скрывавший эмиттерную головку. Пистолетная рукоять, короткий наплыв на месте цевья и небольшие грибки радиаторов по верхним трём граням составляли весь дизайн этого, не побоюсь сказать, загадочного оружия. Если с лазерами, болтерами и прочим всё было более-менее ясно, то процессы, проистекавшие внутри корпуса грав-гана, были далеки от понимания. Ходили слухи, что эта технология была получена от самого Хаоса, что несколько единиц были сняты с тел архипредателей, посмевших напасть на Отца, но я в подобное не верил. Сказки. Страшилки детские. А вот в то, что мудрые техно жрецы совершили прорыв, или получили откровение от Него - да, в это я верил.
Но, в любом случае, это было оружие и оружие это было благословлено - по корпусу тянулись письмена Святых Слов Его, дарующие повышение мощности и скорострельности.
– Ага, - перехватил мой взгляд Шоров: - Брат Торок его на мощность и скорострельность намаливал. Значит, смотри, - принялся он пояснять: - Режимов здесь несколько. Одиночные выстрелы - броню ломать, тебе не надо. Мятежники без неё. Разрывной выстрел - тоже не пойдёт - радиус поражения мал. Ну, трёх-четырёх зацепишь, а там их толка будет. Не. Тебе вот этот режим нужен - Мясорубка, - показал он на кнопку, чуть более вытертую, чем остальные. Вщёлкни её перед стрельбой и пали. Тут даже целиться не надо - на толпу навёл и спуск жми. Только не увлекайся - перегреть можно.
– И что тогда? Рванёт?
– В памяти всплыли особенности работы плазменной пушки, рассказанные им же.
– Не, - отмахнулся Шоров: - Просто заглохнет. Ждать, пока остынет придётся. А это время.
– В его шлеме что-то пискнуло и он, поднеся его к голове прислушался.
– Всё, жрец, - приподнялся он, надевая шлем: - Броня прибыла. Выдвигайся на позицию и жди - сообщу, как побегут.
– Погоди, - качнул я грав-ганом: - Мясорубка? Это что? Не помню я такого режима.
– Увидишь, - качнул он головой: - Сам всё увидишь, жрец.
Запись номер МХХР-24-ССВА-023
Не заметить указанный Шоровым ориентир было просто невозможно - торчавший посреди выжженного пятачка, обломанный белый зуб, невысокого, как и всё здесь - в два этажа, строения было просто невозможно. Чем этот дом был раньше, сейчас понять было решительно невозможно - братья, обозлённые смелостью снайпера, прошлись по нему весьма плотным огнём, оставив внутри только спёкшийся в шлак пепел. Но я и не гадал - не до того было.
До руин было с сотню метров и всё это расстояние я прополз на брюхе, вжимаясь всеми силами в землю, нещадно давя попавшиеся на пути стебельки травы и цветов.