Девятнадцать минут
Шрифт:
Она свернулась клубочком, а Мэтт присел перед ней. Ее сердце с грохотом билось о спину, и она затаила дыхание.
Он пошарил рукой за спиной, пока не нащупал ее ладонь.
– Если что-нибудь случится, Джо, – прошептал он, – я тебя любил.
Джози заплакала. Она умрет, они оба умрут. Она подумала о сотнях вещей, которые так и не сделала, но которые так хотела сделать: поехать в Австралию, поплавать с дельфинами. Выучить все слова «Bohemian Rhapsody». Закончить школу.
Выйти замуж.
Она вытерла лицо о рубашку Мэтта, прижавшись к его спине,
Может быть, из-за крика, может быть, из-за ее голоса, но Питер неожиданно остановился и уронил рюкзак. Он соскользнул с его плеча, и из открытого кармана выпал второй пистолет.
Он по инерции скользнул по полу и остановился возле левой ноги Джози.
Бывают моменты, когда мир двигается так медленно что чувствуешь, как перемещаются твои кости, как мысли сменяют одна другую. Когда думаешь, что как бы ни сложилась твоя дальнейшая жизнь, ты всегда будешь помнить эту минуту до последней детали. Джози видела, как ее рука выпрямилась, как пальцы сжали холодную черную рукоятку пистолета. Схватив его, она выпрямилась, нацелив оружие на Питера.
Мэтт отступил назад к душевой под прикрытием Джози. Питер уверенно держал свой пистолет, по-прежнему целясь в Мэтта, хотя Джози стояла ближе.
– Джози, – сказал он. – Дай мне закончить.
– Стреляй в него, Джози, – сказал Мэтт. – Стреляй в него, черт возьми.
Питер оттянул затвор пистолета, чтобы пуля из обоймы встала на место. Внимательно следя за его движениями, Джози сделала то же самое.
Она помнила, как училась вместе с Питером в начальных классах, когда остальные мальчишки искали палки, камни и бегали, крича: «Руки вверх!» А для чего они с Питером использовали палки? Она не могла вспомнить.
– Джози, ради бога! – По лицу Мэтта бежал пот, а глаза широко раскрылись. – Ты что, идиотка?
– Не разговаривай с ней таким тоном! – закричал Питер.
– Заткнись, придурок, – сказал Мэтт. – Думаешь, она тебя спасет? – Он повернулся к Джози. – Чего ты ждешь? Стреляй!
И она выстрелила.
Когда пистолет выстрелил, он собрал две полоски кожи у основания ее большого пальца. Ее руки дернулись вверх, онемевшие, гудящие. Кровь черным пятном расплывалась на серой майке Мэтта. Он постоял какое-то мгновение, изумленно прижимая руки к животу. Она видела, как его губы сложились в ее имя, но не услышала его, так громко звенело в ушах. «Джози?» А потом он упал на пол.
У Джози начали бешено трястись руки. Она не удивилась, когда пистолет просто выпал, несмотря на то что несколько секунд назад он словно сросся с ее кожей.
– Мэтт! – закричала она, подбегая к нему. Она прижимала руки к ране, потому что именно так нужно поступать в подобных случаях, но он скорчился и закричал от боли. Кровь запузырилась на его губах и потекла по шее.
– Сделай что-нибудь, – зарыдала она, поворачиваясь
Питер подошел ближе, поднял пистолет, который держал в руках, и выстрелил Мэтту в голову.
В ужасе она попятилась, прочь от них обоих. Она не это имела в виду, она не могла иметь это в виду!
Она посмотрела на Питера и поняла, что в какой-то момент, когда не думала ни о чем, она чувствовала то же самое, что и он, пока шел по школе со своим рюкзаком и пистолетами. Каждый ребенок в этой школе играет определенную роль: спортсмена, ботаника, красавицы, урода. Питер просто сделал то, о чем они все тайно мечтали: стал тем, кого хотя бы на протяжении девятнадцати минут никто не смел судить.
– Молчи, – прошептал Питер, и Джози поняла, что он предлагает ей путь спасения – сделку, подписанную кровью, молчаливое партнерство: «Я не выдам твои секреты, если ты сохранишь мои».
Джози медленно кивнула, а потом мир погрузился в темноту.
Я думаю, что жизнь человека похожа на фильм на DVD-диске. Можно посмотреть версию, которую смотрят все, а можно режиссерскую – то, как он хотел показать этот фильм, прежде чем все получилось так, как получилось.
Наверное, есть и меню, чтобы можно было смотреть любимые эпизоды и пропускать плохие. Свою жизнь можно измерять количеством сцен, в которых ты выжил, или количеством времени, которое заняли эти цены.
Хотя, вероятно, жизнь больше похожа на одну из скучных записей камеры наблюдения. Серию и нечеткую, как бы ты не всматривался. И однообразную: то же самое, снова и снова.
Пять месяцев спустя
Алекс бросилась вперед, расталкивая людей, вскочивших после признания Джози. Где-то в этой толпе были Ройстоны, только что узнавшие, что их сына убила ее дочь, но сейчас она не могла об этом думать. Она видела только перепуганную Джози, все еще сидящую на месте свидетеля, пока она сама пыталась попасть по ту сторону ограждения. Она ведь судья, в конце концов, и имеет на это право, но два охранника удержали ее на месте.
Вагнер стучал молотком, но никто не обращал на него внимания.
– Перерыв пятнадцать минут, – объявил он, и когда другой охранник увел Питера, судья повернулся к Джози.
– Мисс, – сказал он, – вы все еще находитесь под присягой.
Алекс смотрела, как Джози уводят в другую дверь, и закричала ей вслед. В эту секунду рядом появилась Элеонор. Помощница взяла Алекс под руку.
– Госпожа судья, идемте со мной. Сейчас здесь для вас небезопасно.
И впервые за всю свою сознательную жизнь Алекс позволила кому-то себя вести.
Патрик вошел в зал суда в минуту, когда тот взорвался. Он увидел отчаянно рыдающую Джози на месте свидетеля, судью Вагнера, пытающегося навести порядок. Но больше всего его беспокоила Алекс, которая стремилась в одиночку пробраться к своей дочери.