Девятнадцать писем

Перри Джоди

К тому времени, как я выхожу из автобуса, я решаю ничего пока не говорить. Мне нужно время обдумать это и придумать план.

— Ты припозднилась, — говорит Кристин, когда я прохожу через входную дверь.

— Я решила ненадолго остаться в городе.

— Это хорошо. Хочешь сэндвич?

— Нет, я уже поела, — отвечаю я, проходя за ней на кухню.

— Это недавно пришло тебе, — с улыбкой говорит она, поднимая конверт и передавая его мне.

Наклонившись, я целую её в щёку. Её глаза освещает удивление. После сегодняшнего ланча со Стефаном мне ещё больше жаль её. Она прошла через тяжёлые времена. Сначала потеря родителей,

затем её муж… в каком-то смысле, возможно, она считает, что потеряла ещё и единственного ребёнка.

— Спасибо, — говорю я, поднимая вверх письмо, но моя благодарность ей лежит намного глубже этого.

ПИСЬМО ШЕСТОЕ…

Дорогая Джемма,

Четвёртое июля 2004 года. Это были школьные каникулы, и это означало наш последний долгий визит домой к твоим бабушке и дедушке. К тому времени, как наступят следующие каникулы, ты будешь работать на своей первой работе. Но тогда мы этого не знали.

Июль означал, что была зима, и первые несколько дней наших каникул на ферме принесли дождь. Большую часть времени мы играли в настольные игры и помогали бабушке печь сладости. Она сделала нас своими официальными дегустаторами, и от меня она не получала никаких жалоб. Можно сказать, что я всегда был сладкоежкой.

На третий день дождь, наконец, стих, так что мы встали пораньше и час провели в саду, ловя червяков. Закончив, мы схватили свои удочки — бабушка и дед подарили их нам на предыдущее Рождество — и направились к реке. Мне всегда нравилось, что ты не боялась брать червяков и насаживать их на свой крючок, в отличие от большинства девочек. На самом деле, тебя мало что пугало.

В тот день из-за дождей земля превратилась в грязь, так что дед посоветовал нам не брать с собой Малышку Тилли. Ты была разочарована, потому что хотела покататься на ней, так что мы пошли к реке долгой дорогой, мимо её пастбища, чтобы ты могла её видеть.

У берега реки дед оставлял свою белую деревянную лодку, пока мы у них гостили. Было слишком холодно, чтобы плавать, так что мы часто пользовались этой лодкой зимними месяцами. Ты помогала мне перевернуть её и затолкать в речку. Я закатывал штаны, прежде чем зайти в морозную воду, и нёс тебя на спине от берега к лодке, чтобы ты не промокла.

Мы гребли к своему обычному месту и бросали якорь. В какие-то дни мы сидели там часами и ничего не ловили, но в других случаях у нас всё выходило хорошо. Если нам удавалось принести домой немного рыбы, дедушка чистил её, а бабушка готовила на ужин, во вкуснейшем лимоновом соусе.

Этот конкретный день оказался одним из самых медленных. Мы просидели несколько часов, и ничего даже не клевало.

— Чёрт возьми, — вдруг выпалила ты, вскакивая на ноги. — Ты это видел?

— Полегче, — ответил я, пытаясь удержать лодку, когда она резко качнулась из стороны в сторону.

— Подай мне сеть!

— Ты что-то поймала?

— Нет, но думаю, я только

что видела Лохнессккое Чудовище.

Я рассмеялся, когда ты завизжала от восторга.

— Ты сумасшедшая. Такого не существует.

— Я не вру, Брэкстон. Я только что его видела.

— Ты могла что-то увидеть, но это был не он.

— Я его видела, чёрт тебя побери, — огрызнулась ты, дёргая ногой, попадая мне по лодыжке. Твой тон вызвал у меня смешок, что только больше тебя разозлило. — О боже, мы будем знаменитыми. Нас покажут по новостям и всё такое.

Я не сомневался, что ты что-то увидела, но знал, что это было не то, что ты подумала.

— Вон он снова! — завизжала ты. На этот раз ты не потрудилась просить у меня сесть, ты резко развернулась и схватила её сама. Это было за гранью моего понимания, как ты могла подумать, что поймаешь гигантское существо глубин такой маленькой сетью, но я отпустил тебя. Ты была чертовски упрямой, когда что-то решала, и всё равно не стала бы меня слушать.

Я высунул голову за край лодки и увидел, что твоё так называемое чудовище — это на самом деле утконос, скользящий вдоль поверхности воды.

Ты дёрнулась вперёд в попытке захватить его сетью. Это было не самое мудрое твоё движение. От этого лодка не просто наклонилась, а скинула нас обоих в ледяную воду.

Я вырвался на поверхность первым, и моя голова завертелась из стороны в сторону, пока я искал тебя.

— Джемма! — как можно громче позвал я. — Джемма, где ты?

Я собирался нырнуть обратно, чтобы найти тебя, когда ты выплыла. Ты хватала ртом воздух, и твои губы уже стали слегка синими.

Я немного проплыл, чтобы добраться до тебя, и обхватил рукой твою талию.

— Удочки! — крикнула ты, когда я потащил тебя к берегу.

— Я за ними вернусь, — моим первым приоритетом была ты. Всё твоё тело дрожало, когда мы наконец-то добрались до сухой земли. Уверен, я тоже дрожал, но не помню, потому что слишком переживал за тебя. — Тебе нужно дойти до дома и снять эту мокрую одежду. Я вернусь за удочками.

— Хорошо, — твои зубы стучали, и движения были медленными, так что я подхватил тебя на руки и побежал. Я прошёл всего несколько метров, когда поскользнулся на какой-то грязи, из-за чего мы оба рухнули на землю.

При любых других обстоятельствах мы оба смеялись бы до безумия, но холодный ветер не шёл нам на пользу. Моё беспокойство за тебя только усилилось.

На удивление, от бабушки и дедушки не было никаких строгих лекций, когда мы вернулись на ферму. Они только беспокоились. Отвели нас в разные комнаты и велели снять мокрую и грязную одежду, прежде чем закрутить нас в одеяла. Дед усадил нас перед открытым камином в гостиной, пока бабушка побежала на кухню, что приготовить большие кружки горячего какао.