Девятый герцог империи
Шрифт:
Когда же я наигрался с остроконечным ушком этой красавицы и руку осторожно убрал, она вскинула на меня свои невероятные лучистые глаза. И замерла так, буквально лучась счастьем.
— Только не говори мне этого своего — ня! — буквально взмолился я, едва только приметив озорной блеск в очах златовласки и сразу сообразив, чем мне все это грозит.
— Ня?.. — так трогательно потерянно и как-то жалобно даже произнесла сразу поникшая златовласка, что умилила меня этим до чрезвычайности. Мне стоило просто невероятных усилий сдержаться и не затискать немедля эту прелесть. Но я все же
С трудом отстранившись спустя невесть сколько времени от мило краснеющей Энжель, я четко понял, глядя на нее, что нужно немедля что-то делать, ибо… ибо просто жутко хочется еще! этих поцелуев ее трепетно-нежных! И я тогда не нашел ничего лучше, как преувеличенно бодро проговорить, оглядевшись и легонько хлопнув себя раскрытой ладонью по лбу:
— Я ж зачем пришел-то! — Да тут же насел на свою подопечную: — Энжель, помнишь, ты жаловалась на то, что твой магический резерв чересчур мал? И говорила, что через это и проистекает твоя полная несостоятельность как магессы?
— Да, помню… — кивнула златовласка, немного растерянная таким резким переходом к серьезному разговору.
— Так вот, — продолжил я торжествующе, — мы с Кейтлин нашли способ помочь тебе с этим!
— Но как? — захлопала глазками златовласка.
— С помощью фамилиара — магического дракона! — тут же пояснил я.
— Дракона?! — переспросила кажется немного ошалевшая от такого известия Энжель.
— Да, — подтвердил я. И добавил озабоченно: — Прежде правда нужно еще испросить разрешение на это у имперских властей, но тут, будем надеяться, особых проблем не возникнет.
— Дракона… — глядя в никуда потрясенно протянула моя подопечная, словно и не услышав моих последних слов.
— Именно, — еще раз заверил я ее в том что она все правильно поняла. И поинтересовался: — Ну, что скажешь?
— Если… Если все получится, то это будет просто здорово! — парой мгновений спустя просияла Энжель, похоже уверившись, наконец, что я ее не разыгрываю. — Ведь тогда я стану сильной! И, и… — Прервавшись из-за нехватки воздуха, она сделала быстрый вдох и выпалила, сверкнув очами: — И тогда вы уж точно будете брать меня с собой на охоту!
— Да на охоту мы тебя и так возьмем, — попытался я успокоить разволновавшуюся девушку. — На этот счет можешь даже не переживать.
— Это действительно будет просто здо… — начала было повторяться пребывающая вне себя от радости златовласка, как вдруг запнулась и, оборвав фразу на полуслове, беспомощно уставилась на меня.
— Ты чего, Энж?.. — недоуменно вопросил я.
— Нет, Кэр, нет, я не могу пойти на это, — прикусив нижнюю губку, отчаянно помотала она головой. А затем еще добавила с тщательно скрываемым, но все же прорывающимся в голосе сожалением: — Обойдусь как-нибудь и без дракона… Правда.
— Но почему?! — растерянно уставился я на нее, не понимая, что на мою подопечную вдруг нашло.
— Потому что это будет неправильно… — потупилась Энжель. — Ты обо мне заботишься постоянно, а я,
— Но причем здесь предательство? — совсем уж ошалел я от вывертов девичьей логики.
— Так ведь твоя защита от принудительной фамилиаризации завязана на меня… — вздохнув, пояснила златовласка.
— И что? Какая связь между моей защитой и появлением у тебя фамилиара? — еще больше запутался я.
— Ну ты же должен знать, Кэр, что даже для магических творений высших порядков характерно стремление к движению по пути наименьшего сопротивления… — начала было Энжель плести словесное кружево, но была перебита мной.
— Энж, давай попроще, — попросил я.
— Кэр, дело в том, что если я окажусь связана с драконом, мой «слепок духа», внедренный тебе, вместо того чтоб сыграть свою роль, просто распадется в момент сотворения над тобой кем-либо ритуала Единения… Потому что энергетика моего тела не потянет двух фамилиаров одновременно… — простодушно пояснила Энжель. А бес обидно заржал, глядя на меня, разинувшего рот и выпучившего глаза.
— Энж, ты… ты вообще сознаешь, что говоришь?.. — просипел я, когда ко мне вернулся дар членораздельной речи. И, судорожно сглотнув, оттянул правой рукой ворот рубахи, внезапно оказавшийся очень тесным — прямо как ошейник.
— А что, собственно, не так? — удивленно вопросила она. И с детской непосредственностью похлопала глазками, всем своим видом демонстрируя непонимание того, чем меня так шокировало ее невольное признание.
— То, что это никакая не защита получается, а самая что ни на есть хитрая подстава! И никак иначе! Раз вся разница заключается в том, что в итоге я становлюсь фамилиаром не Кейтлин, а твоим! — с негодованием выпалил я, немало заведенный такой вопиющей наглостью со стороны своей подопечной, сознающейся в совершении столь коварного поступка и не проявляющей при этом даже тени раскаяния.
По мере моего запальчивого изложения глаза Энжель стремительно расширялись, а в конце его она отчаянно помотала головой, воскликнув: — Нет-нет, Кэр, ты все неправильно понял! — И поторопилась объясниться: — В результате меж нами возникла бы лишь псевдофамилиарная связь, не имеющая по сути ничего общего с настоящей!
— Да? — недоверчиво уставился я на нее, чуть охолонув.
— Ну конечно же! — уверила девушка. И, видя что не убедила меня сходу, попыталась воззвать к голосу моего разума: — Кэр, да ты сам подумай — ну какая бы это была защита от принудительной фамилиаризации, если бы она только подменяла хозяина связи?
— И то правда… — пробормотал я признавая убедительность приведенного ею довода и совсем остывая. Но окончательно не успокоился и на всякий случай уточнил еще с подозрением: — А никаких вредных последствий, вроде необоримого влечения к хозяину связи и тому подобного, не возникнет?
— Нет, Кэр, нет, и ничего такого тебе тоже не грозит! — без тени сомнения ответствовала Энж. Добавив при этом еще, не иначе как для моего вящего успокоения: — Мало того, сама эта псевдофамилиарная связь весьма недолговечна и разорвется сама собой буквально через год-другой после ее установления.