Девятый герцог империи
Шрифт:
«Ладно, промолчу, — решил я про себя. — Вдруг чего-то не понимаю? Все же Кейтлин не дура. Понимает чем чревата переоценка собственных сил. Ладно меня если что, просто убьют, а кое-кого ведь обязательно пленить попытаются…»
Из-за того что пришлось топать пешком у нас ушел почти час времени на то чтоб добраться до нужного места — сначала по дороге, а потом по прилегающим к ней зарослям-кустам, что вымахали средь редких деревьев чуть ли не в человеческий рост. Не так уж и много, если разобраться, однако Хиссе, на момент выдвижения к цели находившейся от нее на порядок дальше нас, этого хватило чтоб оказаться
— Умница моя… — тихонечко похвалил я Хиссу, очутившись подле нее. Ведь мне даже не пришлось оказывать на нее ментальное воздействие — сама примчалась на подмогу, едва ощутив исходящую от меня в момент нападения на караван тревогу. И это несмотря на то, что она жутко не любит яркий солнечный свет. Да и вообще порученная ей работа по ночной охране лагеря уже была ею добросовестно выполнена. Так что она имела полное право и дальше спокойно спать…
— Умница, только ленивая чересчур, — не удержалась от замечания Кейтлин, глядя на снисходительно покосившуюся на нее и широко зевнувшую кошку, что после моих слов развалилась прямо у нее на пути.
— Не наговаривая на Хиссу, — заступился я за своего талиара. И, осторожно высунувшись из-за кустов, бросил взгляд на вражеский обоз…
— Ну, что там? — не вытерпев и полминуты спросила девушка.
— Да тут и воевать-то считай не с кем… — немного растерянно сообщил я ей.
— Как это не с кем? — не поверила мне она. И высунулась из-за моего плеча, чтоб тоже взглянуть на дорогу… Посреди которой замер обоз в десяток грубо сделанных телег с металлическими клетками, заполненными детьми всех возрастов и подростками, да пяток больших фургонов крытых грязно-серым полотном. А меж запряженных мулами повозок расположилось шесть групп, десятка по два человек в каждой… В основе своей мужчин. Скованных цепями меж собой и сейчас лежащих прямо на дороге и, похоже, мирно спящих.
Дрыхли вообще все пленники темных. А бодрствовали лишь две тройки вооруженных людей в легких кожаных бронях, расположившиеся в голове и хвосте обоза. С виду — наемники какие-то. Разве что обросшие так, словно уже пару месяцев не виделись с брадобреем…
— И впрямь воевать не с кем… — прошептала Кейтлин чуть погодя, рассмотрев все хорошенько. — Охрана малая, похоже, только оставлена да и все…
— Угу, — согласился я, так как чуть ранее пришел к точно такому же выводу. И сказал, прячась обратно за кусты: — Надо бы все же пленных взять… Да расспросить их хорошенько, на всякий случай.
— Да, не помешало бы разобраться, отчего это темные так обнаглели, — вроде как поддержала меня Кейтлин, хотя я несколько иное имел в виду.
— Тогда давай так — Хиссу я отправляю в хвост обоза, пусть пока займет ту троицу, что там ошивается, а над этими, что возле нас, ты резко разверни купол непроницаемости. Чтоб не удрали. Ну а я тогда выскочу и быстренько их запинаю, если не сдадутся сразу, — изложил я моментально оформившийся у меня в голове план.
— Хорошо, — чуть подумав, вроде как согласилась с предложенным мной Кейтлин.
После чего мы стали воплощать
И хлоп! — троица лениво переговаривающихся меж собой сторожей невольничьего каравана опомниться не успела, как оказалась заключена в призрачно-голубой шар. Который тут же начал сжиматься… Как собственно и подобает всякой приличной «Сжимающейся сфере».
— Сдавайтесь-сдавайтесь, оружие бросайте-бросайте. И останетесь живы! — вытащив меч и выйдя на дорогу, предложил я злодеям, передразнивая звучавший не так давно во тьме голос.
И сработало ведь! Сразу оружие побросали, придурки!
— Хм-м, — удивленно почесав в затылке, повернулся я к Кейтлин.
— И все содержащие магию побрякушки с себя снимайте и швыряйте к оружию, — велела Кейтлин, останавливая сжатие воздушной сферы, начавшей яростно мерцать вокруг окутавшихся в пыльно-черные саваны фигур охранников.
И они послушались. Сначала, правда, без особой охоты, а затем, не иначе как подстегнутые преисполненными животного ужаса воплями сотоварищей, которых гоняла выпрыгнувшая из придорожных зарослей Хисса, уже торопливо начали срывать с себя всякие цепочки-кольца и бросать на землю.
— Вот и правильно, — похвалила их магесса. И, чуть увеличив в размерах призрачно-голубой шар, выдернула из него «Тисками Воздуха» одного злодея. Да подвесила его перед нами, как бы за шкварик держа. После чего сурово вопросила: — Кто такие? И что здесь делаете?
— Мастера Тариоха мы! — взвизгнул человечек, так как Кейтлин не удовлетворившись одним лишь встряхиванием его, быстренько сотворила у него под ногами два огненных шара. — Мастера Тариоха!
— А сам он где? — продолжила расспросы Кейтлин.
— Он, он… — смешался пленник. И взвизгнув на дикой ноте, когда источающие жаркое пламя шары на миг коснулись подошв его сапог и моментально слизнули их, смешно задергал ногами, да тут же своего хозяина с потрохами сдал: — Он там, дальше, на дороге! Засаду устроил на движущийся навстречу караван!
— А зачем ему это? У вас же, вроде как, и так полно пленников? — вроде как удивился я.
— Просто места для маневра не было! — возопил он, отчаянно кося глазами вниз, на огненные шары, плавающие под поджатыми к груди ногами и явно только и ждущие подходящего момента чтобы приклеиться к чьим-то голым пяткам. — Назад до развилки не отступить — пленники измождены и плетутся слишком медленно, а здесь в сторону не уйти — заросли непролазные с обеих сторон! Да и слишком поздно заметили идущий навстречу караван… Лишь когда он переваливал через соседний горный отрог…
— Численность и состав вашего отряда? — перебила его словоизлияния Кейтлин, придвигая свои воистину злодейские шары еще ближе к прожженным и оттого источающим едкую вонь сапогам пленника.
— Мастер Тариох с двумя своими учениками, шестнадцать Измененных, да нас — две дюжины человек!
— Какой ты к демонам человек? — привело меня в негодование эдакое заявление. Заставившее кивнуть на скованных цепями и сидящих в клетках на повозках бедолаг и сказать. — Вот это вижу — люди. — А затем с нехорошим прищуром уставиться на висящего в воздухе и бултыхающего ногами урода и отрезать: — А вы — нелюдь самая что ни на есть натуральная!